Майнер, Хэйзел
| Хэйзел Майнер | |
| Hazel Miner | |
 | |
| Имя при рождении: |
Хэйзел Далси Майнер |
|---|---|
| Род деятельности: |
школьница |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Сентер[en], Северная Дакота, США |
| Отец: |
Уильям Майнер |
| Мать: |
Бланш Майнер |
Хэйзел Далси Майнер (англ. Hazel Dulcie Miner; 11 апреля 1904, Сэнджер[en], Северная Дакота, США — 16 марта 1920, Сентер[en], там же) — американская школьница, погибшая во время снежной бури при спасении 11-летнего брата и 9-летней сестры[1].
Биография
Детство
Хэйзел Далси Майнер родилась 11 апреля 1904 года в Сэнджере[en], США. Её отцом являлся Уильям Майнер, матерью — Бланш Майнер. У Хэйзел была старшая сестра Зельда и младшие братья и сестра: Эммет, Мирдит и Говард.[2]. Регистратор документов, с дочерью которого в детстве играла Хэйзел, описал Майнер как «тихую девочку»[3].
Майнер вместе с Эмметом и Мирдит училась в однокомнатной школе[en], и в 1920 году была восьмиклассницей. В дальнейшем она планировала продолжить образование в средней школе города Бисмарк[4].
Гибель
15 марта 1920 года учеников однокомнатной школы отпустили с занятий раньше обычного, чтобы они успели дойти до дома до начала бури[3]. Майнеры ездили домой на лошади самостоятельно, но по причине плохой погоды учитель не разрешил им ехать в одиночку[5]. Уильям Майнер приехал в школу, чтобы сопроводить детей домой. Он привязал лошадь к саням, на которых сидели дети, а сам пошёл в школьный сарай. Хэйзел не смогла удержать лошадь, и животное убежало вместе с санями[4].
Уильяму Майнеру не удалось найти детей, и он вернулся домой и сформировал поисковую группу. Жители города начали розыски, попутно вызывая по телефону знакомых на помощь[6].
Несмотря на то, что Хэйзел была знакома с дорогой, она быстро потерялась из-за снегопада, мешавшего видимости. Она была одета в пальто, шапку, перчатки и ботинки, но они не полностью защищали от холода, и Майнер сильно замёрзла. Как позднее вспоминал брат, она говорила, что её ботинки «полны воды»[4]. Вскоре она потеряла из вида дорогу, но по некоторым ориентирам продолжала вести сани[4][3].
Через некоторое время сани, ударившись о неизвестную преграду, перевернулись. Майнеры не смогли вернуть их в вертикальное положение даже совместными усилиями. Тогда Хэйзел решила использовать сани как укрытие и лечь под них. У неё было три одеяла, на два из которых она уложила брата и сестру, а третьим укрыла их. Хэйзел рассказывала Эммету и Мирдит истории, исполняла им песню «America the Beautiful» и читала «Отче наш», чтобы они не уснули[3]. Она взяла с них обещание не спать[5]. Майнеры всю ночь слышали лай собак, но никто не приходил к ним[7].
Поисковая группа, состоящая из более чем тридцати мужчин, искала детей в течение всей ночи, но они были обнаружены только утром, спустя двадцать пять часов после пропажи[3]. По воспоминаниям членов группы, Хэйзел лежала около брата и сестры, обнимая их. Она сняла с себя пальто и им накрыла Эммета и Мирдит. Оба ребёнка выжили[4][8].
Троих детей отнесли в дом одного из жителей города Уильяма Старка[4]. Там Хэйзел оказали медицинскую помощь, но, несмотря на это, через несколько часов она умерла. Бланш Майнер впоследствии рассказывала, что Хэйзел пришла к ней во сне и сказала: «Мне было холодно, мама, но больше нет»[4]. На похоронах Майнер министр процитировал строчку из Евангелия от Иоанна[4].
Память
Хэйзел Майнер стала национальной героиней после того, как её история получила известность[4].
- В честь Майнер планировалось выстроить детский дом или больницу, но в итоге на собранные благотворителями деньги был возведён мемориал её памяти[4].
- В 1936 году гранитный памятник Хэйзел был установлен перед зданием Суда округа Оливер[3].
- В 1952 году художник Северной Дакоты Элмер Халворсон написал две картины, изображающие Хэйзел Майнер. Они были опубликованы в феврале 1953 года в газете Ford Times[9].
- Американский фолк-музыкант Чак Сачи[en] написал о Хэйзел песню «The Story of Hazel Miner»[10].
- В некоторых школах Северной Дакоты в курс истории штата входит изучение истории Майнер[11].
См. также
Напишите отзыв о статье "Майнер, Хэйзел"
Примечания
- ↑ Theobald P. Call school: rural education in the Midwest to 1918. — Southern Illinois University Press, 1995. — P. 104. — 264 p. — ISBN 0809318598.
- ↑ Gavett J. L. North Dakota: Counties - Towns & People, Part III. — Watchmaker Publishing, 2010. — P. 261. — 432 p.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Robertson J. Stranger, Read It! (англ.) // Ford Times. — 1953. — P. 24-27.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Gullickson L. Hazel Miner, Angel of the Prairies. — Center (N.D.) Republican, 2002.
- ↑ 1 2 Wheeler, 2002, p. 124.
- ↑ Lost in Blizzard: The children of William Miner Lost in Storm on Way From School (англ.) // The Center (N.D.) Republican. — 1920.
- ↑ Henke W. A.; Albers E. C. The Legacy of North Dakota’s Country Schools. — North Dakota: North Dakota Humanities Council, 1997. — P. 265. — 320 p. — ISBN 0965457923.
- ↑ Wheeler, 2002, p. 129.
- ↑ Nemenoff B. [www.state.nd.us/arts/artist_archive/H/Halvorson_Elmer.htm Halvorson, Elmer Halfdon]. North Dakota Council on the Arts Online Artist Archive. Проверено 10 июля 2012. [web.archive.org/web/20060506221250/www.state.nd.us/arts/artist_archive/H/Halvorson_Elmer.htm Архивировано из первоисточника 6 мая 2006].
- ↑ Suchy C. The Story of Hazel Miner (англ.) // Dakota Breezes. — 1991.
- ↑ State Historical Society of North Dakota. [www.history.nd.gov/textbook/unit7_prettygood/unit7_5_hazel.html Unit 7: Set 5: Floods & Blizzards - Hazel Miner]. The Primary Sources in North Dakota: Introduction. Проверено 24 апреля 2010. [www.webcitation.org/6B194gOFq Архивировано из первоисточника 28 сентября 2012].
Литература
- Wheeler J. Everyday Heroes: Inspiring Stories of Ordinary People Who Made a Difference (Forged in the Fire). — WaterBrook Press, 2002. — 256 p. — ISBN 1578563224.
- Covey S. R. Everyday Greatness: Inspiration for a Meaningful Life. — Thomas Nelson, 2009. — 464 p. — ISBN 0785289593.
Отрывок, характеризующий Майнер, Хэйзел
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
