Частица (часть речи)

Части́ца — служебная часть речи, которая вносит различные оттенки значения, эмоциональные оттенки в предложении или служит для образования форм слова.

Общие свойства частиц

В классе частиц объединяются постоянные служебные (незнаменательные) слова, которые:

• выражают самые разнообразные субъективно-модальные характеристики: побудительности, сослагательности, условности, желательности, а также оценки сообщения или отдельных его частей;
• участвуют в выражении цели сообщения (вопросительность), а также в выражении утверждения или отрицания;
• характеризуют действие или состояние по его протеканию во времени, по полноте или неполноте, результативности или нерезультативности его осуществления.

Перечисленные функции частиц группируются:

• в функции формообразования
• в функции разнообразных коммуникативных характеристик сообщения.

Общим для всех этих функций является то, что во всех случаях в них присутствует

• значение отношения,
• отношения (отнесенности) действия, состояния либо целого сообщения к действительности,
• отношения говорящего к сообщаемому,

причем оба эти вида отношений очень часто совмещаются в значении одной частицы.

Характерной чертой многих частиц является то, что по своему строению и функциям они сближаются с наречиями, союзами или междометиями и не всегда могут быть им строго противопоставлены; во многих случаях частицы сближаются также с вводными словами.

Значением частицы как отдельного слова является то отношение, которое выражается ею в предложении.

Разряды частиц

В соответствии с вышеназванными функциями выделяются следующие основные разряды частиц:

1. формообразующие (сослагательные) частицы (пусть, пускай, давайте, да, давай, бы, б, бывало):
   • образующие формы слов;
   • образующие степени сравнения прилагательных и наречий;
2. отрицательные частицы (не, нет, вовсе не, далеко не, отнюдь не);
3. частицы, характеризующие признак (действие или состояние) по его протеканию во времени, по полноте или неполноте, результативности или не результативности осуществления;
4. модальные частицы:
   • вопросительные частицы (ли, неужели, разве);
   • указательные частицы (вот, вон);
   • уточняющие частицы (именно, как раз, прямо, точь-в-точь);
   • выделительные и ограничительные частицы (только, лишь, исключительно, почти что, единственно);
   • восклицательные частицы (что за, как);
   • усилительные частицы (даже, ни, же, ведь, уж, всё-таки, всё);
   • смягчение требования -ка (подай-ка, налей-ка) -то (молоко-то сбежало); также в этих целях используется словоерс -с (наценка-с), происходящий от сокращённого обращения «сударь»;
   • сомнение (вряд ли, едва ли);
   • побудительные частицы (пусть, пускай, давай(те)).

Существенно при этом, что модальные (оценочные, экспрессивные) значения в том или ином виде присутствуют и в частицах отрицательных, вопросительных, характеризующих действие по его протеканию или результативности, в частицах-репликах.

Классификация частиц по происхождению

Первообразные

К первообразным относятся простейшие (за несколькими исключениями) односложные частицы, в современном языке не имеющие живых словообразовательных связей и формальных соотношений со словами других классов.

Это частицы: бишь (прост.), бы, вишь (прост.), да (в составе формы повелит. накл.), де (разг.), дескать (разг.), же, ин (прост.), ишь (разг.), -ка, (разг.), не, небось (прост.), нет, неужели, нехай (прост.), ни, ну-с, сём (прост.), таки, те (прост.), -то, уж, чай (прост.).

Непервообразные

Все остальные частицы не являются первообразными.

Классификация частиц по составу

Простые

Простыми называются частицы, состоящие из одного слова. К простым частицам относятся все первообразные частицы, а также частицы, в разной степени обнаруживающие живые связи с союзами, местоименными словами, наречиями, глаголами или предлогами. Кроме первообразных частиц, к простым частицам относятся: а, благо, более, больше, буквально, бывает, бывало, было, будто, ведь, во (прост.), вовсе, вон, вот, вроде, всё, всего, где, гляди, да (не в составе формы повелит. накл.), давай(те), даже, дай(те), действительно, единственно, если, ещё, знай, и, или, именно, как, какое, куда, ладно, ли, лучше, никак (прост., вопросит.), ничего, нечего, но, однако, окончательно, оно, поди (прост.), положительно, просто, прямо, пусть, пускай, разве, решительно, ровно, самое, себе, скорее, словно, совершенно, спасибо (в знач. хорошо), так, там, тебе, тоже, только, точно, хоть, чего, чисто (прост.), что, чтоб, чтобы, эк, это.

Как уже сказано, все эти частицы имеют тесные внешние и внутренние связи с другими классами слов: в них в разной степени присутствуют элементы значений

• наречий (буквально, благо, во (прост.), вовсе, вон, вот, где, действительно, единственно, ещё, именно, как, куда, ладно, нечего, ничего, окончательно, положительно, просто, прямо, решительно, совершенно, совсем, так, там, хорошо),
• местоименных слов (всё, всего, какое, оно, самое, себе, тебе, чего, это),
• глаголов (бывает, бывало, было, давай(те), дай(те), смотри(те), знай,
• союзов (а, благо, будто, ведь, да, даже, если, же, и, или, ли, но, однако, пусть, пускай, разве, ровно, словно, тоже, только, точно, хоть, что, чтоб, чтобы),
• компаративов (более, больше, лучше, скорее: Скорее умрёт, чем согласится; Скорее бы каникулы!),
• предлогов (вроде: Вроде кто-то зовет?),
• междометий (эк, спасибо: Их, какая жара! места не найдешь. Спасибо в погребе соснула маленько. Н. Успенский).

Иногда в одном и том же слове близость и переплетение значений частицы и союза, частицы и наречия, частицы и глагола, частицы и местоимения, частицы и междометия настолько тесны, что противопоставление друг другу таких значений как принадлежащих словам разных классов оказывается неправомерным, и слово должно квалифицироваться как «частица-союз», «частица-наречие», «частица-местоимение» и т. д.;

Составные

Частицы, образовавшиеся из двух (реже — более) слов:

• двух частиц,
• частицы и союза,
• частицы и предлога,
• частицы и изолировавшейся от своего класса глагольной формы или наречия.

Составные частицы могут быть нерасчленяемыми — их компоненты в предложении не могут быть разделены другими словами, или расчленяемыми: их компоненты в предложении могут быть разделены другими словами. Внутри составных частиц выделяются частицы-фразеологизмы: это слившиеся воедино несколько служебных слов (или служебных слов и изолировавшихся от своих классов наречий, форм местоименных слов либо глаголов), живые отношения между которыми в современном языке отсутствуют; такие частицы также могут быть расчленяемыми или нерасчленяемыми.

Расчленяемые

Их компоненты в предложении могут быть разделены другими словами. Расчленяемые частицы:

вот бы (Вот бы дождичка!; Вот дождичка бы!);

вот и (Вот тебе и друг!; Вот вам и результат!; Ты ему верил? Вот и верь после этого людям!);

вот так (Вот так распоряжения!; Вот это так распоряжения!; Вот у нас сад так сад!; Вот удружил так удружил!);

едва не (едва не опоздали; едва голову не разбил);

едва ли не (Едва ли он не впервые в жизни солгал);

как не (Как не понять!; Как мне дорогу не знать!);

как бы не (Как бы дождик не пошел);

лишь бы (Лишь дождя бы не было!);

мало не (прост.) (В колокольчик стал звонить, мало не оборвал. Дост.; От страха даже мало на землю не упал. Леск.);

пусть бы (Пусть себе пел бы!);

скорее бы (Скорее бы весна!; Весна бы скорее!);

так и (так и веет покоем; так он меня и не узнал);

только бы (Только не опоздать бы!) только и (Только и разговору, что о поездке; Только о поездке и разговору);

хоть бы (Хоть не ворчал бы!);

чуть (было) не (чуть ногу не сломал);

чуть ли не (Чуть ли он теперь не большим начальником стал).

Всегда расчленяются частицы

не ли (Не отдохнуть ли нам?),

не же (Не ночевать же тут!).

Фразеологизированные частицы:

нет-нет и (да и) (Нет-нет да и зайдет навестить; Нет-нет деда и вспомнит);

что за (Что это за новости?; Что у тебя за характер!);

что из (того, что) (Что мне из его обещаний!; что теперь из того, что он вернулся?).

От составных частиц следует отличать группирующиеся вокруг простой частицы разнообразные, легко возникающие и легко распадающиеся комплексы, характерные прежде всего для модальных частиц; например:

уж — уж и, ну уж, так уж, уж и… же;

как — да как, ну как, как же, да как же, ну как же;

вроде — вроде бы, вроде как, вроде и, вроде как бы;

Нерасчленяемые

их компоненты в предложении не могут быть разделены другими словами.

а то (- Не боишься? — А то я боюсь!; Пустят ночевать? — А то вдруг не пустят);

без того (Человек он и без того молчаливый, а тут и вовсе замкнулся. Полев.; Некогда ждать, без того уже опаздываем);

было б (прост.) (Было б мне не оставаться, а уехать домой!);

вряд ли;

всего-навсего (Времени всего-навсего час);

всё же;

глядь и (разг.) (Ждал-ждал, глядь и заснул);

далеко не (далеко не уверен в успехе; далеко не красавица);

диви бы (прост.) (Диви бы дело знал, а то ведь неуч!);

до чего (До чего хорош лес! До чего ты устал!);

добро бы;

если бы (Если бы не война!);

ещё бы (Тебя не трогают. — Ещё бы ты тронул!; Хорош улов! — Ещё бы не хорош!);

и есть (прост.) (- Не признал, видно? — Не признал и есть. Бажов; — Глянь, ребята, Пика! — Пика и есть. Фад.);

и так (Не сердись, я и так раскаиваюсь; Зачем ему деньги, у него много и так);

и то (На каток и то не пускают; Видел давно, и то мельком; Поговори с ним. — И то поговорю);

как есть (прост.) (Всё как есть ты правильно сказал. Бажов; — Замерз? — Как есть замерз);

как же;

как раз (Пришел как раз вовремя; Боюсь я службы: как раз под ответственность попадешь. Тург.);

как так (- Прощайте. — Как так прощайте?);

как-то;

куда как (Куда как весело!);

ладно бы;

на что (На что хитер, а и то ошибся);

никак нет;

навряд ли;

отнюдь не (отнюдь не красавица);

просто-напросто (Он просто-напросто смеется над нами);

так-таки (Так-таки и не явился?);

так уж ( — Табачок у меня весь. — Так уж и весь?);

то ли не (То ли не жизнь!);

то-то (То-то рад!; То-то я смотрю он присмирел);

туда же (Туда же из смешливых: Сказала что-то я: он начал хохотать. Гриб.; Мальчишка, а туда же спорит);

уж и (Сами сделали. — Уж и сами?; Это болезнь. — Уж и болезнь!);

хвать и (Пока собирались, хвать и дождь пошел);

что ж (- Пойдем? — Что же, пойдем; Я согласен, что ж);

что ли (Звонок, что ли?; Помоги что ли!; Что ли ты глухой?);

Фразеологизированные частицы (частицы-фразеологизмы)

— слившиеся воедино несколько служебных слов (или служебных слов и изолировавшихся от своих классов наречий, форм местоименных слов либо глаголов), живые отношения между которыми в современном языке отсутствуют; такие частицы также могут быть расчленяемыми или нерасчленяемыми.

потом

— не иначе как — (Не иначе как гроза к вечеру соберется)

нет чтобы — нет того чтобы — (Какую шубу сгноили! Нет чтобы подумать: где-то баринова шуба? Некр.);

то ли дело (Глупо распорядился Иван Ильич; то ли дело мы с вами. Л. Толстой);

того — того и — гляди (того и гляди умрет; забудется того гляди),

того — того и жди — (прост.) (Печка того и жди повалится. П. Бажов);

того — того и смотри — (того и смотри что) (Ведь уж слишком много рыси; того и смотри, что сломит шею! Н. Гоголь);

точь-в-точь;

что ни есть — что ни на есть (прост.) (Это его что ни на есть любимая песня).

Дефисное и раздельное написание частиц

1.Бы(б), же(ж), ли(ль), будто, дескать пишутся раздельно

2.Если частицы ли, же, бы входят в состав цельных слов, то они пишутся слитно:неужели(частица), позже(наречие),также(союз),даже(частица, союз),чтобы(частица, союз)

3.Частица -ка,-тка,-то,-де,-с пишутся через дефис

4.Частица кое пишется раздельно с местоимениями,если она отделена от него предлогами:кое от кого, кое о чём, кое о ком;

5.Частица таки пишется через дефис только после глаголов(сделал-таки, выяснил-таки, успел-таки) и в составе наречий всё-таки, опять-таки, довольно-таки.В остальных случаях частица таки пишется раздельно.

См. также

• Словообразование частиц
• Частицы в Викисловаре

Ссылки

• [rusgram.narod.ru/1689-1705.html Частицы] // АН СССР. Институт русского языка

  Отрывок, характеризующий Частица (часть речи)

  Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
  – Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
  Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
  Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
  Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
  Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
  Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
  Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
  Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
  – «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
  
  Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
  Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
  Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
  
  
  Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
  События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
  Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
  После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
  Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
  Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
  Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
  Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
  Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
  Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
  Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
  Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
  Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
  Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.
  
  
  В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
  «Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.
  Николай первый встретил ее, так как к графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
  Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», – говорил его взгляд.