Чемпионат СССР по классической борьбе 1941

XII-й Чемпионат СССР по классической борьбе проходил в Баку (полулёгкий вес) с 10 по 12 мая 1941 год, в Ленинграде (полутяжёлый вес) с 10 по 12 мая, в Киеве (полулёгкий вес) с 17 по 19 мая, в Львове (легчайший вес) с 24 по 26 мая, в Горьком (лёгкий вес) с 7 по 9 июня, в Казани (полусредний вес) с 15 по 17 июня.

Первенство в тяжёлой категории, намеченное на 5—7 июля, не было проведено в связи с началом Великой Отечественной войны.

Медалисты

Весовая категория	Золото	Серебро	Бронза
Легчайший вес	Арташес Карапетян «Динамо» (Баку)	Николай Раков «Спартак» (Ленинград)	Мартин Майсте «Спартак» (Таллин)
Полулёгкий вес	Георгий Баев «Динамо» (Киев)	Степан Рапаев «КИМ» (Севастополь)	Николай Баскаков «Динамо» (Москва)
Лёгкий вес	Леонид Егоров «Динамо» (Москва)	Георгий Баев «Динамо» (Киев)	Иоселевич Москва
Полусредний вес	Валентин Трубчанинов «Спартак» (Киев)	Ф. Федосов «Динамо» (Баку)	Георгий Иващенко Севастополь
Средний вес	Григорий Пыльнов «Динамо» (Москва)	Иван Михайловский Харьков	Григорий Ткаченко Ростов-на-Дону
Полутяжёлый вес	Константин Коберидзе «Динамо» (Москва)	Екимов «Спартак» (Ленинград)	Шалва Чихладзе «Динамо» (Тбилиси)

Литература

• Всё о спорте: Справочник Т. 1, 2-е издание / Сост. А. А. Добров. — М.: Физкультура и спорт, 1978;
• Спортивная борьба: Справочник / Сост. Б. М. Чесноков — М.: Физкультура и спорт, 1954.

Боевые искусства   СССР

Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по классической борьбе 1941

– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.