Чемпионат СССР по классической борьбе 1936

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

VII-й Чемпионат СССР по классической борьбе проходил в Москве с 22 по 24 ноября 1936 года. До 1936 года первенство Советского Союза разыгрывалось в том же соревновании, в котором участники боролись за командное первенство. В 1936 года Всесоюзный комитет по делам физической культуры и спорта впервые провёл личное и командное первенство СССР отдельно, самостоятельными соревнованиями. Второе нововведение — соревнования проводились по круговой системе. Это дало возможность выявить действительно лучших борцов. В соревнованиях приняло участие 68 человек.



Медалисты

Весовая категория Золото Серебро Бронза
Наилегчайший вес Николай Раков
Ленинград
Саркис Варданян
Ереван
Сергей Спиридонов
Харьков
Легчайший вес Леонид Дзеконский
Тбилиси
Онни Турунен
Ленинград
Яков Невретдинов
Москва
Полулёгкий вес Евгений Чередниченко
Киев
Николай Баскаков
Москва
Александр Соловов
Москва
Лёгкий вес Леонид Егоров
Москва
Виктор Соколов
Ростов-на-Дону
А. Константинов
Ленинград
Полусредний вес Николай Шигаев
Баку
Иван Михайловский
Харьков
А. Абрамов
Москва
Средний вес Григорий Пыльнов
Москва
Н. Суриков
Ленинград
В. Бровченко
Москва
Полутяжёлый вес Шалва Чихладзе
Тбилиси
Я. Селифанов
Севастополь
Т. Степанов
Ленинград
Тяжёлый вес Арон Ганжа
Киев
Александр Пустынников
Ростов-на-Дону
П. Загоруйко
Москва

Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по классической борьбе 1936"

Литература

  • Всё о спорте: Справочник Т. 1, 2-е издание / Сост. А. А. Добров. — М.: Физкультура и спорт, 1978;
  • Спортивная борьба: Справочник / Сост. Б. М. Чесноков — М.: Физкультура и спорт, 1954.

Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по классической борьбе 1936

– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.