Червь Морриса

Червь Морриса (англ. Morris worm) или интернет-червь 2 ноября 1988 (англ. Internet worm of November 2, 1988) — один из первых сетевых червей, распространяемых через Интернет. Написан аспирантом Корнеллского университета Робертом Таппаном Моррисом, и запущен 2 ноября 1988 года в Массачусетском технологическом институте.

Это был первый вирус, получивший значительное внимание в средствах массовой информации. Он также привёл к первой судимости в США по Computer Fraud and Abuse Act 1986 года.

История появления

2 ноября 1988 года зафиксирован первый случай появления и «победоносного» шествия сетевого червя, парализовавшего работу шести тысяч интернет-узлов в США. Позднее в СМИ этот червь был наречён червём Морриса по имени его автора (аспиранта факультета Вычислительной техники Корнелльского университета Роберта Т. Морриса). Хакеры же прозвали его «великим червём».

Эпидемия поразила около шести тысяч узлов ARPANET. В институт Беркли со всей страны были приглашены лучшие специалисты по компьютерной безопасности того времени для нейтрализации последствий вредоносного действия вируса. Анализ дизассемблированного кода программы не выявил ни логических бомб, ни каких-либо деструктивных функций.

Действие червя

Червь, вопреки расчётам создателя, буквально наводнил собой весь сетевой трафик ARPANET.

При сканировании компьютера червь определял, инфицирован ли уже компьютер или нет, и случайным образом выбирал, перезаписывать ли существующую копию, дабы обезопаситься от уловки с поддельной копией, внесённой системными администраторами. С определённой периодичностью программа, так или иначе, перезаписывала свою копию. Слишком маленькое число, заданное Робертом для описания периодичности, и послужило причиной первой в мире эпидемии сетевого червя.

Незначительная логическая ошибка в коде программы привела к разрушительным последствиям. Компьютеры многократно заражались червём, и каждый дополнительный экземпляр замедлял работу компьютера до состояния отказа от обслуживания, подчистую исчерпывая ресурсы компьютера.

Червь использовал давно известные уязвимости в почтовом сервере Sendmail, сервисах Finger, rsh/rexec с подбором паролей по словарю. Словарь был небольшой — всего лишь около 400 ключевых слов, но если учесть, что в конце 1980-x годов о компьютерной безопасности мало кто задумывался, и имя учётной записи (обычно реальное имя пользователя) часто совпадало с паролем, то этого было достаточно.

Червь использовал также маскировку, дабы скрыть своё присутствие в компьютере: он удалял свой исполняемый файл, переименовывал свой процесс в sh и каждые три минуты ветвился.

По замыслу автора червь должен был инфицировать только VAX-компьютеры с операционными системами 4BSD и Sun 3. Однако портируемый Си-код дал червю возможность запускаться и на других компьютерах.

Последствия

Ущерб от червя Морриса был оценён примерно в 96,5 миллионов долларов.

Сам Моррис хорошо законспирировал код программы, и вряд ли кто мог доказать его причастность. Однако его отец, компьютерный эксперт Агентства национальной безопасности, посчитал, что сыну лучше во всём сознаться.

На суде Роберту Моррису грозило до пяти лет лишения свободы и штраф в размере 250 тысяч долларов, однако, принимая во внимание смягчающие обстоятельства, суд приговорил его к трём годам условно, 10 тысячам долларов штрафа и 400 часам общественных работ.

Эпидемия показала, как опасно безоговорочно доверять компьютерным сетям. Впоследствии были выработаны новые ужесточённые нормы компьютерной безопасности, касающиеся безопасности кода программ, администрирования сетевых узлов и выбора защищённых паролей.

Ссылки

• [www.foo.be/docs-free/morris-worm/worm/ Исходный код червя Морриса]
• [www.textfiles.com/100/tr823.txt Отчёт Юджина Спаффорда об анализе червя]
• [web.mit.edu/eichin/www/virus/main.html Отчёт Марка Эйчина и Джона Рочлиса об анализе червя]

Отрывок, характеризующий Червь Морриса

– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.