Чикой (река)
| Чикой | |
| Характеристика | |
|---|---|
| Длина |
769 км |
| Бассейн |
46 200 км² |
| Расход воды |
263 м³/с |
| [tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Чикой+(река) Водоток] | |
| Исток |
|
| — Местоположение | |
| — Координаты |
49°37′41″ с. ш. 109°56′23″ в. д. / 49.62806° с. ш. 109.93972° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=49.62806&mlon=109.93972&zoom=15 (O)] (Я) |
| Устье | |
| — Координаты |
51°03′28″ с. ш. 106°39′04″ в. д. / 51.05778° с. ш. 106.65111° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.05778&mlon=106.65111&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 51°03′28″ с. ш. 106°39′04″ в. д. / 51.05778° с. ш. 106.65111° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.05778&mlon=106.65111&zoom=12 (O)] (Я) |
| Расположение | |
| Водная система |
Селенга → Байкал → Ангара → Енисей → Карское море |
|
| |
| Россия | |
| Монголия | |
|
| |
Чико́й (бур. Сγхэ мγрэн) — река в Забайкалье, правый приток Селенги.
Содержание
Описание
Длина — 769 км, площадь бассейна — 46,2 тыс. км²[1]. Зарождается на склонах Чикоконского хребта, протекает вдоль южного склона Малханского хребта по территории Забайкальского края и Бурятии, частично — по границе с Монголией. В нижней части река течёт в пределах Селенгинского среднегорья, разбиваясь на рукава, образующие протяжённые острова.
Питание преимущественно дождевое. Летом и осенью паводки. Среднегодовой расход воды — 263 м³/с. Замерзает в конце октября — ноябре, в верховьях на перекатах перемерзает; вскрывается в апреле — начале мая.
Воды реки используются для орошения.
История освоения
Издавна по долинам реки кочевали различные бурятские, монгольские и эвенкийские племена. С середины XVII века Чикой использовался русскими землепроходцами в качестве водного пути при освоении Забайкалья. В 1665 году на правом берегу Селенги, ниже устья Чикоя, был основан Селенгинский острог, контролировавший водные пути по этим рекам. Низовья Чикоя были частью пути в Монголию через Кяхту.
В письменных источниках за 1713 год упоминается Петропавловская крепость, построенная на острове в чикойском устье. Из-за регулярных наводнений в 1726 году граф Савва Рагузинский распорядился перенести крепость на 2 версты выше по течению реки, и в 1727 году «главный пограничный управитель» И. Д. Бухгольц построил Петропавловскую крепость на новом месте[2]. Укрепление в большей мере служило не военным объектом, а торговой факторией, где формировались караваны для торговли с Китаем.
Населённые пункты
На реке расположено большинство населённых пунктов Красночикойского района Забайкальского края, включая такие крупные сёла, как Красный Чикой, Малоархангельск и др. В верхней долине Чикоя расположен курорт Ямаровка.
В Бурятии на берегах Чикоя и в его долине находятся крупные поселения — Большая Кудара, Усть-Киран, Чикой, Курорт Киран, Большой Луг Кяхтинского района. В Селенгинском районе на левом берегу расположен посёлок Поворот.
Притоки
Притоки слева — Ширетуй, Соболевка, Чикокон, Солонцовая, Увалистая, Сенькина, Шиповка, Ясытай, Нижняя Плашечная, Ивановка, Мергень, Аца, Ивановка, Гусенкова, Сенная, Югалкан, Югал, Менза (крупнейший приток), Гутай, Катанца, Киран.
Притоки справа — Черёмушка, Ашгалей, Куналей, Увалистая, Чатанга, Шумиловка, Хохряковская Анга, Жергокон, Жергей, Обшивкова, Скакунья, Яристая, Боброва, Афонькина, Большая Речка, Скакунья, Могзон, Зорголик, Шимбилин, Исатуй, Верхний Дюлюн, Нижний Дюлюн, Шивия, Берёзовка, Большая Большаковка, Короткова, Малхан, Большая Выезжая, Долентуй, Левая Гремячка, Мостовка, Верхний Шергольджин, Средний Шергольджин, Нижний Шергольджин, Большой Жиндокон, Урлук, Зун-Дунгуй, Кудара, Харлун.
Судоходство
Река судоходна на 152 км от устья.
Первые пароходы прошли по Чикою в 1909—1911 годах. Было сделано два или три рейса до Чикойского кожевенного завода. Судоходство возобновилось в августе 1926 года. Пароход «Волна» Селенгинского государственного пароходства совершил рейс до молибденового рудника Гутай[3].
К 1990-м годам регулярное судоходство на реке прекратилось.
См. также
Напишите отзыв о статье "Чикой (река)"
Примечания
- ↑ [textual.ru/gvr/index.php?card=209362 «Река Чикой»] — информация об объекте в Государственном водном реестре.
- ↑ Артемьев А. Р. Города и остроги Заб. во 2-й пол. XVII—XVIII в. — Владивосток, 1999.
- ↑ «Чудо» в чикойских водах. \\ Бурят-Монгольская правда. Верхнеудинск. № 214 (887) 23 сентября 1926 года. стр. 2
Литература
- Птицын, Владимир Васильевич (1858-1908). Селенгинская Даурия : Очерки Забайкальск. края : В 2 ч. с 10 рис. и геогр. карт. Забайкалья - Санкт-Петербург : Экон. типо-лит., 1896.
Ссылки
- [ez.chita.ru/encycl/concepts/?id=2595 «Чикой, река»] в Энциклопедии Забайкалья.
- Чикой (река) — статья из Большой советской энциклопедии.
Отрывок, характеризующий Чикой (река)
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
