Чулков, Георгий Иванович

Георгий Чулков
Род деятельности:	поэт, прозаик, литературный критик, переводчик
Направление:	символизм
Язык произведений:	русский
[az.lib.ru/c/chulkow_g_i/ Произведения на сайте Lib.ru]

Гео́ргий Ива́нович Чулко́в (9 [22] января 1879, Москва — 1 января 1939, Москва) — организатор литературной жизни времён «серебряного века», известный как создатель теории мистического анархизма. Также выступал как поэт, прозаик и переводчик, литературный критик.

Жизнь и творчество

Его отец, служивший в военном ведомстве, происходил из старинного тамбовского дворянского рода. Его дядя, Владимир Александров, был драматургом, автором пьесы «История одного брака», поставленной в 1912 году в Малом театре. В 1889 году Чулков был отдан в 6-ю гимназию, позже перешёл в 1-ю гимназию. Окончив гимназическое обучение, в 1898 году поступил на медицинский факультет Московского университета, который не окончил. В университете он вступил в «Исполнительный комитет объединённых землячеств и организаций», объединявшей революционно настроенных студентов. В 1901 году за революционную деятельность был арестован и получил четыре года ссылки в Якутию. В 1903 году амнистирован, жил в Нижнем Новгороде под полицейским надзором. В 1904 году переехал в Петербург, где выпустил свой первый сборник рассказов «Кремнистый путь». Вскоре он получил приглашение от Мережковских на должность секретаря журнала «Новый путь». После его закрытия в 1905 году начал издавать журнал «Вопросы жизни», в котором сотрудничали Николай Бердяев и Сергей Булгаков. На следующий год Чулков выпустил нашумевшую книгу «О мистическом анархизме», в котором излагал свою теорию, утверждавшую индивидуализм и исповедовавшую внутреннюю свободу личности, отрицавшую любую форму контроля над ней, в том числе социального и политического. В 1906—1908 годах выпустил три сборника «Факелы».

В 1908 году у Чулкова вышел сборник стихов «Весною на Север», а в 1911—1912 годах в издательстве «Шиповник» было опубликовано собрание его сочинений в шести томах, в которые вошли стихи, проза и философские трактаты. В дальнейшем он был известен как автор крупных романов «Сатана» (1914), [lanterne.ru/georgiy-chulkov-serezha-nestroev.html «Сережа Нестроев» ](1916), [lanterne.ru/georgiy-chulkov-metel.html «Метель» ](1917). До революции Чулков принимал деятельнейшее участие в литературной жизни страны — он был издателем и редактором многочисленных литературных и философских журналов, альманахов и сборников, выступал как театральный и литературный критик, входил в круг символистов, был близко знаком с Александром Блоком и Вячеславом Ивановым, посещал так называемые «среды» на квартире Иванова, где происходили чтения на религиозные, литературные, политические и эзотерические темы.

В 1909—1915 годах жил в Италии, Франции и Швейцарии. Несмотря на то, что после революции Чулков не пытался приспособиться к новой власти и не изменил своим философским и общественно-политическим взглядам, он продолжал публиковаться: в двадцатые годы увидели свет его сборники рассказов «Посрамлённые бесы» (1921) и «Вечерние зори» (1924) и поэтический сборник «Стихотворения» (1922). В 1930 году опубликовал мемуары «Годы странствий», вызвавшие обвинения в преувеличении собственной роли. Впоследствии занимался изучением жизни и творчества Тютчева — он был автором, многочисленных статей, посвящённых поэту, издателем многих его произведений, в том числе архивных, составлял комментарии к его произведениям. Также издал книги о творчестве Пушкина и Достоевского — «Жизнь Пушкина» (1938) и «Как работал Достоевский» (1939). К своей теории мистического анархизма с годами Чулков начал относиться критически, считая её одним из самых своих больших заблуждений.

Скончался Георгий Чулков в 1939 году от туберкулеза. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (4 уч., 43 ряд).

Жена — Чулкова Надежда Григорьевна (1874—1961).

Библиография

• Сочинения. Спб.: Шиповник.
  • Т. 1: Рассказы. Кн. 1. [1911]. — 221 с.
  • Т. 2: Рассказы. Кн. 2. [1911]. — 239 с.
  • Т. 3: Повести и рассказы. [1911]. — 255 с.
  • Т. 4: Стихи и драмы. [1911]. — 236 с.
  • Т. 5: Покрывало Изиды: Критич. очерки, 1905—1911 гг. 1912. — 249 с.
  • Т. 6: Рассказы и повести. [1913]. — 241 с.

Стихотворения

• Кремнистый путь. [М.]: [В. М. Саблин], 1904. — 141, [2] с.
• Весною на север: Лирика. [Спб.]: «Факелы» Д. К. Тихомирова, 1908. — 86, [10] с.
• Стихотворения Георгия Чулкова. М.: [Задруга], 1922. — 112 с.
• [lanterne.ru/georgiy-chulkov-mariya-gamilton.html Мария Гамильтон: Поэма.] Пг.: Аквилон, 1922. — 32, [1] с.

Проза

• Рассказы. [Спб.]: Шиповник, 1909. — Кн. 1: 219 с.; Кн. 2: 226, [5] с.
• Невеста: [Повесть]. Спб.: Освобождение, [1910]. — 44 с.
• Сатана: Роман. М.: Жатва, 1915. — [4], 185 с.
  • Изд. 2-е. Пг.: Огни, 1917. — 202, [1] с.
• Люди в тумане: Книга рассказов. М.: Северные дни, 1916. — 177, [2] с.
• Осенние туманы: Повесть. М.: Универсальная б-ка, [1916]. — 56 с.
  • [2-е изд.] М.: Универсальная б-ка, [1918]. — 56 с.
• Серёжа Нестроев: Роман. М.: Северные дни, 1916. — 242 с.
• Метель: Роман. М.: Северные дни, 1917. — 190 с.
• Посрамлённые бесы: [Рассказы]. М.: Костры, 1921. — 127, [2] с.
• Вечерние зори: Рассказы. М.—Пг.: Земля и фабрика, 1924. — 91, [2] с.
• Salto mortale или Повесть о молодом вольнодумце Пьере Волховском. М.—Л.: Земля и фабрика, 1930. — 254 с.

Драматургия

• Тайга: Драма. Спб.: Оры, 1907. — 85, [3] с.
• Семена бури. 1908.
• Адония. 1909 Лирическая трагедия в 4 актах.
• Невеста: Драма в 4 действиях. Пг.: журн. «Театр и искусство», 1916. — 39 с. Литогр.
• Конец директора Паскалэ: Драма в 5 актах. М.—Л.: Гослитиздат, 1931. — 80 с.
  • То же. М.: Искусство, 1937. — 78 с. Стеклогр. изд.
• Дон Кихот: Трагикомедия в 4 актах. М.: Гослитиздат, 1935. — 110 с.
  • 2-е, испр. изд. М.—Л.: Искусство, 1937. — 85 с.

Статьи, очерки, воспоминания

• [poslezavtra.be/books/2013/02/26/georgiy-chulkov---o-misticheskom-anarhizme.html О мистическом анархизме / Со вступ. статьей Вячеслава Иванова о неприятии мира. Спб.: Факелы, 1906. — 79 с.]
• Анархические идеи в драмах Ибсена. Спб.: Шиповник, 1907. — 63 с.
• Покрывало Изиды: Критич. очерки. [М.]: [журн. «Золотое руно»], 1909. — 217 с.
• В далёких краях. Африка / С рис. А. А. Кучеренко и др. М.: тип. О-ва распространения полезных книг, 1910. — 60, [1] с.
• Вчера и сегодня: Очерки. М.: Северные дни, 1916. — 166, [2] с.
• Судьба России: Беседа о современных событиях. Пг.: Корабли, 1916. — 45 с.
• Михаил Бакунин и бунтари 1917 года. М.: тип. т-ва Рябушинских, 1917. — 30, [1] с.
• Наши спутники: [Сборник статей], 1912—1922. М.: Н. В. Васильев, 1922. — 199 с.
• Арион. Статьи о Пушкине. М., «Задруга», 1922.
• Мятежники 1825 года. М.: «Соврем. проблемы» Н. А. Столляр, 1925. — 298 с.
• Императоры: Психологические портреты. М.: Госиздат, 1928. — 367 с.
• Последняя любовь Тютчева. (Елена Александровна Денисьева). [М.]: М. и С. Сабашниковы, 1928. — 133, [2] с.
• Братья Борисовы. [Жизнь и деятельность основателей Общества соединённых славян]. М.: акц. изд. о-во «Огонёк», 1929. — 40 с.
• Годы странствий: Из книги воспоминаний. М.: Федерация, 1930. — 397, [3] с.
• Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. М.—Л.: Academia, 1933. — 264, [2] с.
• Жизнь Пушкина. М.: Гослитиздат, 1938. — 340 с.
• Как работал Достоевский. М.: Сов. писатель, 1939. — 340 с.

Переводы

• Метерлинк М. Двенадцать песен в переводе Георгия Чулкова. [Спб.]: [В. М. Саблин], 1905. — [27] с.

Посмертные издания

• Императоры: Психологические портреты. М.: Московский рабочий, 1991. — 284, [2] с.
  • То же. М.: Искусство, 1995. — 463 с.
• Валтасарово царство: [Избр. пр.] / Сост., вступ. ст. и коммент. М. В. Михайловой. М.: Республика, 1998. — 607 с.
• Годы странствий / [Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. М. В. Михайловой]. М.: Эллис Лак, 1999. — 861 с.
• Жизнь Пушкина / [Вступ. ст. и коммент М. В. Михайловой]. М.: Республика, 1999. — 447 с.
  • То же. [Предисл. Л. И. Сараскиной]. М.: Наш дом — L’Age d’Homme, 1999. — 367 c.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20090914195108/poets-necropol.narod.ru/chulkov.html Могилы ушедших поэтов]
• [dugward.ru/library/chulkov/chulkov_vospominan.html Г. И. Чулков. Воспоминания]
• [stroki.net/content/blogcategory/77/79/ Георгий Чулков. Избранные стихи]
• [www.vekperevoda.com/1855/chulkov.htm Чулков, Георгий Иванович] на сайте «Век перевода»

‎ ‎ ‎

Отрывок, характеризующий Чулков, Георгий Иванович

Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.