Шанаурин, Прокопий Степанович

Прокопий Степанович Шанаурин
Место рождения	дер. Ерзовка, Слободо-Туринский район, Свердловская область
Место смерти	с. Усть-Ницинское, Свердловская область
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1939-1945
Звание
Часть	26-я стрелковая дивизия 90-го стрелкового корпуса 43-й армии 3-го Белорусского фронта
Должность	командир отделения разведки 19-го Красноярского артиллерийского полка
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Проко́пий Степа́нович Шанау́рин (15 сентября 1919, дер. Ерзовка, Свердловская область — 14 октября 1960, с. Усть-Ницинское, Свердловская область) — старший сержант Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945). Командир отделения разведки 19-го Красноярского артиллерийского полка 26-й Златоустовской дважды Краснознамённой ордена Суворова стрелковой дивизии 90-го стрелкового корпуса 43-й армии 3-го Белорусского фронта.

Биография

Родился 15 сентября 1919 года в деревне Ерзовка ныне Слободо-Туринского района Свердловской области, через некоторое время семья переехала в село Усть-Ницинское того же района. Русский. Сын крестьянина. Окончил 7 классов школы. Работал в колхозе, затем был назначен продавцом в сельском магазине потребительской кооперации в Усть-Ницинском.

В 1939 году призван в Красную Армию. Служил на Дальнем Востоке. В сентябре 1941 года дивизия, в которой он служил до конца войны, была переброшена на фронт Великой Отечественной войны. Был наводчиком орудия, командиром орудийного расчёта, командиром отделения разведки, старшиной батареи управления. Участвовал в оборонительных и наступательных боях под Старой Руссой и Холмом, в Ленинградско-Новгородской, Шяуляйской и Восточно-Прусской наступательных операциях. За годы войны дважды был контужен и один раз ранен. В 1943 году вступил в ВКП(б)/КПСС.

Во время штурма Кёнигсберга 8 апреля 1945 года совершил подвиг: при штурме укрепленного пригорода Кёнигсберга Метгетен (ныне в черте города Калининграда) при взятии укреплённого трёхэтажного здания Шанаурин под огнём противника пересёк площадь и подорвал пулемёт гранатами через окно, а в дальнейших боях огнём из автомата и в рукопашных схватках лично уничтожил 12 солдат неприятеля. После окончания боя водрузил над зданием ратуши флаг СССР.

Вечером того же дня полк был спешно передислоцирован на правый берег реки Прегель и в ночь с 8 на 9 апреля отбил ночную танковую атаку, при этом, поскольку в трёхдневном штурме ряды артиллеристов поредели, Шанаурин был назначен командиром орудийного расчёта и оказал отчаянное сопротивление врагу (когда погибли или получили ранения почти все бойцы его расчёта, Шанаурин вёл огонь по врагу один, затем ему на помощь подоспел уцелевший артиллерист соседнего разбитого снарядом орудия). В этом бою Шанаурин лично уничтожил два танка орудийным огнём, а прорвавшийся на позиции батареи третий танк он взорвал противотанковыми гранатами. Получил контузию и сильный ожог глаза от пламени близко разорвавшегося снаряда (на месяц глаз лишился зрения).

За образцовое выполнение боевой задачи, проявленную отвагу, мужество и бесстрашие Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года старшему сержанту Шанаурину Прокопию Степановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 6257).

В конце 1945 года старшина Шанаурин уволен в запас, жил в селе Усть-Ницинское Свердловской области, работал председателем правления потребительской кооперации района, затем председателем исполкома сельского Совета. Скончался от последствий фронтовых контузий 14 октября 1960 года, похоронен в селе Усть-Ницинское.

Награждён орденами Ленина, Отечественной войны 2-й степени, Славы 3-й степени, медалями «За отвагу», «За взятие Кёнигсберга» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

На месте подвига Героя установлен обелиск (расположен на улице Карташева в Калининграде). Улица в селе Усть-Ницинское названа его именем. Именем героя — «Прокопий Шанаурин» назван рыболовецкий траулер, приписанный к Калининградскому порту (введён в строй в 1972 году, плавает до настоящего времени). В Слободо-Туринском районе Свердловской области ежегодно проводятся районные лыжные соревнования, посвященные памяти П. С. Шанаурина.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Дриго С. В. За подвигом — подвиг. 2-е изд., доп. Калининград, 1984. / стр. 200—201.
• Звёзды не меркнут. 3-е изд., доп. Калининград, 1982. / стр. 283—289.
• Золотые Звёзды свердловчан. 2-е изд., испр. и доп. Свердловск, 1970. / стр. 353—355.
• Штурм Кёнигсберга. 4-е изд., доп. Калининград, 1985. / стр. 340—343.

Отрывок, характеризующий Шанаурин, Прокопий Степанович

– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.