Шаров, Александр Израилевич

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Шаров и Нюренберг

Александр Шаров
Имя при рождении:	Шер (Шера) Израилевич Нюренберг
Место рождения:	Киев, Российская империя
Род деятельности:	прозаик
Жанр:	фантастика, детская литература
Дебют:	1928
Награды:

Алекса́ндр Шаро́в (настоящее имя — Шер Изра́илевич Ню́ренберг; 1909—1984) — русский советский писатель-фантаст и детский писатель.

Семья

Отец — Израиль Исаакович Нюренберг (1883—1949), бундист, журналист, историк, погиб в заключении. Мать — Фани Ефимовна Липец (Фаина Нюрина, 1885—1938), до 1920 года была членом Бунда, член редколлегий журналов «Коммунистка» и «Работница», член коллегии Наркомата Юстиции РСФСР с 1928 года, расстреляна. Брат — Александр Ефимович Ниточкин (1905—?), специалист в области холодильных установок, трижды лауреат Государственной премии СССР, соавтор монографии «Холодильный транспорт» (1960), отец издателя Сергея Ниточкина.

Первая жена — писатель и архитектор Наталия Всеволодовна Лойко (1908—1987, вторым браком замужем за писателем А. А. Беком), дочь Нина (род. 1930); вторая жена — Анна Михайловна Ливанова, сын — писатель Владимир Александрович Шаров (род. 1952).

Биография

С 1918 года жил в Москве. Окончил Московскую опытно-экспериментальную школу-коммуну им. Лепешинского, биологический факультет МГУ по специальности генетика. Работал специальным корреспондентом отдела науки газеты «Известия». Начал печататься с 1928 года, с 1937 под псевдонимом Шаров.

Участник Великой Отечественной войны; награждён орденами и медалями. Член СП СССР с 1942 года. В 1947—1949 работал в редакции журнала «Огонёк». С 1954 по 1957 регулярно публиковался в разделе «Дневник писателя» журнала «Новый мир».

«Шаров много пил. Есть воспоминания Чуковской: она сидит в гостях у Габбе, и та ей со своего балкона показывает, как долговязый Шаров крадется в кухню к холодильнику, к заветной чекушке, обманывая бдительность семьи. Пил он в основном с Платоновым и Гроссманом, а когда они умерли — в одиночку» (Д. Быков).

Творчество

Начинал с научно-популярных книг и прозы о труде учёных. С конца 1950-х много пишет для детей.

Шаров писал также сказки («Кукушонок», «Мальчик-одуванчик и три ключика», «Человек-горошина и Простак»). Он известен как автор популярной истории литературной сказки и судеб её создателей — «Волшебники приходят к людям» (1974).

Ироничные рассказы и повести Шарова оставили заметный след в советской фантастике 1960-х годов. В повести «После перезаписи» (1966) описано серийное внедрение в нашу жизнь андроидов-«бисов». Также известна повесть-памфлет Шарова «Остров Пирроу» (1965) и цикл рассказов о «редких рукописях» — «Редкие рукописи» (1965), «Загадка рукописи № 700» (1970). Кроме того, перу Шарова принадлежит повесть в жанре детской фантастики «Малыш Стрела — победитель океанов», впервые изданная в 1976 году.

Его произведения переведены на венгерский, немецкий, польский языки, язык эсперанто.

Сочинения

• Отступление тундры, 1936
• В трудных условиях военного времени Альманах Год тридцать третий. Выпуск 4 1950 г.
• [books.google.com/books/about/%D0%96%D0%B8%D0%B7%D0%BD%D1%8C_%D0%BF%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D0%B0%D0%B5%D1%82.html?id=Ar6XOwAACAAJ Жизнь побеждает, Советский писатель, стр.237 - 1953]
• Сверстники, 1956
• Против смерти, 1957
• Маленькие становятся большими, 1957
• Друзья мои коммунары, Сб., 1957
• Ручей старого бобра, 1958
• Я с этой улицы, 1962
• [books.google.com/books/about/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%B2%D0%BE%D0%B5_%D1%81%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5.html?id=z38iPwAACAAJ Первое сражение: повесть о вирусологах, Мол. гвардия, стр. 252 - 1963]
• Дети и взрослые, Сб., 1966
• Некоторые удивительные события из жизни Бориса Пузырькова, 1966
• Януш Корчак и наши дети // «Новый мир», 1966, №10
• Мальчик одуванчик и три ключика, 1969, 2-е изд. - 1972
• Человек-Горошина и Простак, 1973
• Страна детства, М., 1976
• Волшебники приходят к людям, Сб., 1974, 2-е изд. - 1979, 3-е изд. — 1985
• Повесть о десяти ошибках, 1982
• Смерть и воскрешение А.М. Бутова (происшествие на Новом кладбище), 1984 (изд. 2013)
• Окоём, 1990

Литература

• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
• [sf-enc.narod.ru/authors/sh/sharov.htm Экстелопедия фэнтези и научной фантастики. Шаров А.]

Ссылки

• [magazines.russ.ru/znamia/2009/10/sh11.html Владимир Шаров. «Когда Шера в форме». Истории моего отца] («Знамя» 2009, №10)

Отрывок, характеризующий Шаров, Александр Израилевич

– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.