Шаститко, Пётр Михайлович
Поделись знанием:
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
| Пётр Михайлович Шаститко | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
СССР, Российская Федерация |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Альма-матер: | |
Пётр Михайлович Шаститко (1923 — 2009) — российский учёный-востоковед, индолог. Доктор исторических наук. Главный научный сотрудник Института востоковедения РАН.
Содержание
Биография
Родился 1 января 1923 года. В 1954 году окончил индийское отделение Московского института востоковедения (МИВ). Этот выпуск оказался последним, поскольку в этом же году институт был закрыт.
Работал в Институте народов Азии (Институте востоковедения) Академии наук СССР (РАН), в отделе истории. Специализировался на истории Индии, её освободительной борьбе, восстании сипаев. Готовил к публикации архивные документы по русско-индийским отношениям. В дальнейшем занимался также историей востоковедения.
Редактировал сборники научных статей «СССР и Индия» («Россия и Индия»).
1963 — кандидат исторических наук.
1982 — доктор исторических наук.
Основные научные работы
- Шаститко П. М. Нана Сахиб: (рассказ о народном восстании 1857—1859 гг. в Индии) / Институт народов Азии АН СССР. — М.: Наука (Главная редакция восточной литературы), 1967. — 168 с. — 15 000 экз. (обл.)
- Шаститко П. М. Ленинская теория национально-колониального вопроса: (история формирования) / П. М. Шаститко. — М.: Наука, 1979. — 262 с.
- Шаститко П. М. Ленинская теория национально-колониального вопроса: (история формирования) / П. М. Шаститко; Отв. ред. Г. Ф. Ким; Институт востоковедения АН СССР. — Изд. 2-е, испр. и доп. — М.: Наука (Главная редакция восточной литературы), 1988. — 272 с.
- Володин А. Г., Шаститко П. М. «Пусть не обманет надежда!..»: Жизнь и борьба Джавахарлала Неру. — М.: Политиздат, 1990. — 352 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-250-00445-8.
- О коллегах и товарищах: Московские востоковеды 60-80-х годов. — М., 1994. — Авт. Предисловие. С. 3-19; Ст.: Я помню, Алеша (Л.М. Левковский (1924-1985). С. 108-129. (Отв. ред.).
- Предисловие. С. 5-13 // Русско-индийские отношения в XIX в. Сборник архивных документов и материалов. М., 1997. (Отв. ред. 374 с.).
- Предисловие. С. 5-10 // Русско-индийские отношения в 1900-1917 гг. (Сборник архивных документов и материалов). М., 1999. (Отв. ред. 526 с.).
- Шаститко П. М., Загородникова Т. Н. Индийцы в Москве. — М., 2000. — 96 с. — (Природное и культурное наследие Москвы). (обл.)
- Верность традициям. Симптомы кризиса отечественного востоковедения (1977—1991) / П. М. Шаститко, авт. Н. К. Чарыева // Восток. 2005. № 6. — С. 119-131. — Библиогр.: с. 131. — Симптомы кризиса отечественного востоковедения (1977—1991). — Подстроч. примеч. — ISSN 0869-1908 (О роли в судьбе советской ориенталистики ученого и организатора науки академика Евгения Максимовича Примакова).
- Шаститко П. М. Век ушёл: сцены из истории отечественного востоковедения / Институт востоковедения РАН. — М.: Восточная литература, 2009. — 368 с. — 300 экз. — ISBN 978-5-02-036373-1. (в пер.)
Напишите отзыв о статье "Шаститко, Пётр Михайлович"
Литература
- Скосырев В. А. Глазами индолога / В. А. Скосырев // Азия и Африка сегодня. 2010. № 5 (634). — С. 76-77: фот. — Рец. на кн.: Шаститко П. М. Век ушёл / П. М. Шаститко. — М., 2009. — ISSN 0321-5075.
- Алаев Л. Б. Петр Михайлович Шаститко (1923—2009) / Л. Б. Алаев // Восток. 2010. № 1. — С. 214-216: фот. — ISSN 0869-1908.
Ссылки
- [www.old.inion.ru/Indo/she.htm ИНИОН РАН / Индология в Российской Федерации — ШАСТИТКО Петр Михайлович]
- [www.anirniit.ru/news2a79.php?i=1000 Махатма ГАНДИ: Пророк в своем отечестве. (Интервью с П. М. Шаститко. 17 февраля 1999)]
Отрывок, характеризующий Шаститко, Пётр Михайлович
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
