Школьная форма

Школьная форма — повседневная форма одежды для учеников во время их нахождения в школе и на официальных школьных мероприятиях вне школы.

О необходимости школьной формы

Существуют различные точки зрения на то, нужна ли вообще стандартная форма школьникам. Основные мнения и подкрепляющие их доводы сводятся к следующему.

Аргументы за

• Школьная форма, как и любая форма, дисциплинирует, приводит к сплоченности, способствует выработке в учениках ощущения общности, коллективизма, общего дела и наличия общих целей.
• Форма исключает (во всяком случае, ограничивает) возможность конкуренции между учениками (и их родителями) в одежде, значительно снижает визуальную разницу между учениками из семей различного материального достатка, препятствуя расслоению по принципу «богатые/бедные».
• Единый стандарт на форму, если он принимается на государственном уровне, позволяет гарантировать, что одежда школьников будет соответствовать санитарно-гигиеническим требованиям и не отразится отрицательно на их здоровье.
• Если единая форма существует, её производство можно целевым образом дотировать, поддерживая невысокие цены и снимая с бедных семей часть бремени расходов на обучение детей.

Аргументы против

• Форма — элемент уравнительного воспитания и обучения.
• В конвенции о правах ребёнка сказано, что каждый ребёнок имеет право выражать свою индивидуальность так, как это ему угодно. Школьная форма ограничивает свободу самовыражения, является средством деиндивидуализации учеников школы.
• Требование ношения формы само по себе есть форма насилия над личностью, требование строгого соблюдения формы может при желании произвольно толковаться школьными работниками и использоваться для безосновательного преследования неугодных учеников.
• Форма, предложенная исходя из доступности цены, может не устраивать по качеству семьи с достаточным уровнем доходов.
• Форма может быть слишком дорогой для бедных семей.

История школьной формы в России и СССР

Основная статья: Школьная форма в России В России история школьной униформы началась в 1834 году, когда была утверждена общая система всех гражданских мундиров в Российской империи, в том числе и для средних учебных заведений. Положение о гимназической форме для девочек было утверждено в 1896 году.

В 1918 году гимназическая форма была объявлена буржуазным пережитком и отменена. В 1948 году в период введения раздельного обучения школьная форма вновь стала обязательной. Первоначально новая форма была очень похожа на дореволюционную: для мальчиков — синяя фуражка с серебристым гербом, серая гимнастёрка, для девочек — серые (тёмно-серые) и тёмно-коричневые платья с белыми подворотничками и с чёрными (белыми — парадными) фартуками (для девочек). Регламентации подвергались даже прически школьников, особенно, младшей и средней школы: так мальчиков первоклассников, как правило, стригли наголо, третьеклассникам оставляли небольшие челки, пятиклассникам разрешали и полубокс, а семиклассникам (и старше) — польку; девочкам даже в старших классах рекомендовали носить косы с черными (к парадной форме — белыми) бантами, допуская стрижки лишь в исключительных случаях.

Стиль советской школьной формы был модернизирован в 1962 году. Мальчики носили тёмные (часто тёмно-синие) брюки и пиджаки (с 1970-х годов — в начальной и средней школе пиджаки заменили на открытые куртки) с белыми (или однотонными) рубашками, девочки — прежние коричневые платья с повседневными чёрными фартуками, в особых случаях они надевали белые парадные фартуки и банты. На рукавах курток с начала 1970-х размещался знак ПВХ в виде алого щита с белой каймой, изображением раскрытой книги и солнца («Ученье — свет»). Форма старшеклассников с пиджаком на трёх латунных белых пуговицах вместо куртки имела более светлый оттенок и иной рисунок нарукавного знака. Имелись и некоторые различия в разных советских республиках, например, в Узбекской СССР в конце 1980-х девочки носили голубые платья а в Украинской ССР школьная форма мальчиков была коричневой . На форме слева носились значки организаций и обществ, в которых состоял учащийся (Октябрятская организация, ВОДП, ВОКККП и т. д.). Члены пионерской организации, к которой принадлежали почти все школьники до 14 лет (возраста вступления в комсомол), носили красные галстуки и значки ВЛПО; члены ВЛКСМ носили значки ВЛКСМ. Ученики старших классов повязывали классический галстук или использовали самовязы. На уроки физкультуры надевали спортивную форму и обувь. Формально со школьной формой надевать спортивную обувь не разрешалось, однако этот запрет фактически не соблюдался. В начале 1980-х годов для девочек был введен темно-синий костюм-тройка с нарукавным знаком на пиджаке (на платье нарукавные знаки никогда не вводились). В 1960-х строгие правила в отношении стрижки были ослаблены, позже за их соблюдением следила исключительно администрация школы, отдававшая этот вопрос целиком на откуп классным руководителям. Более свободной в 1970-х годах (в том числе, после отмены фуражек для мальчиков), стала и проблема сочетания с формой неформенных элементов.

В 1992 году обязательная школьная форма была отменена. В 2011 г. был разработан концепт "Утепленная школьная форма", в идеологии которого звучал вопрос: "Почему самая крупная корпорация не имеет униформы?" В 2012 г. школьная форма вновь получила законный обязательный статус. Однако, в отличие от СССР, сегодня в России нет единого стандарта школьной формы. Некоторые школы имеют свою собственную форму, которую обязаны носить ученики, а в ряде случаев — и учителя. Образовательные учреждения без строго определённой формы обязаны иметь свой дресс-код.

Школьная форма в других странах

Самой большой европейской страной, в которой существует школьная форма, является Великобритания. Во многих её бывших колониях форма не была отменена и после обретения независимости, например в Индии, Ирландии, Австралии, Сингапуре, Южной Африке, Кипре и Гонконге.

Во Франции единая школьная форма существовала в 1927—1968 годах. В Польше — до 1988 года.

В Бельгии школьная форма есть только в некоторых католических школах, а также в частных школах, основанных британцами. Типичная одежда — брюки и юбки темно-синего цвета, белая или голубая рубашка и галстук.

В Германии нет единой школьной формы, хотя ведутся дебаты о её введении. В некоторых школах введена единая школьная одежда, не являющаяся формой так как ученики могут участвовать в её разработке. Что характерно, даже во времена Третьего рейха школьники не имели единой формы — они приходили на занятия в повседневной одежде, в форме гитлерюгенда (или иных детских общественных организаций).

В США и Канаде существует школьная форма во многих частных школах. В государственных школах единой формы нет, хотя в некоторых школах введены правила ношения одежды (англ. dress code).

На Кубе форма обязательна для всех учащихся школ и высших учебных заведений.

Для большинства средних и старших школ Японии обязательной считается школьная форма. В каждой школе она своя, но на самом деле вариантов не так уж много. Обычно это белая рубашка, тёмный пиджак и брюки для мальчиков, и белая рубашка, тёмный пиджак и юбка для девочек, или же сейлор фуку — «матросский костюм». К форме обычно даётся ещё большая сумка или портфель. Школьники начальных классов, как правило, одеваются в обычную детскую одежду. Школьная форма — чёрные пиджаки у мальчиков и матроски у девочек — вдохновлена британской военно-морской формой начала XIX века.

Литература

• Светлана Леонтьева. Советская школьная форма: канон и повседневность // Теория моды. 2008, № 9. С. 47—79.
• Марина Балина, Лариса Рудова. Размышления о школьной форме (по материалам произведений детской и автобиографической литературы) // Теория моды. 2008, № 9. С. 25—46.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Школьная форма

Отрывок, характеризующий Школьная форма

Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.