Шлейфер, Николай Георгиевич
Поделись знанием:
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
(перенаправлено с «Шлейфер Николай Георгиевич»)
| Николай Шлейфер | |
| Имя при рождении: |
Николай Георгиевич Шлейфер |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: |
скульптура |
Николай Георгиевич Шлейфер (1864 — после 1928) — российский скульптор, Камергер Высочайшего Двора, статский советник[1].
Биография
Родился в 1864 году в семье военного инженера Георгия Ивановича Шлейфера.
Наиболее известные работы
- 1908 — бюст А. П. Чехова. Баденвейлер. Бюст не сохранился.[2][3]
- 1913 — памятник первому туркестанскому генерал-губернатору К. П. фон-Кауфману. Ташкент. Памятник не сохранился.
Семья
- Шлейфер, Георгий Иванович (1828—1894) — российский военный инженер, генерал-лейтенант.
Напишите отзыв о статье "Шлейфер, Николай Георгиевич"
Примечания
- ↑ Гаврилов А., Иван Толстой И. [www.svoboda.org/content/transcript/1888902.html Поверх барьеров с Иваном Толстым] // Радио Свобода. — 2009. — 25 ноября.
- ↑ Фоминых Н. К вопросу о памятнике Чехову // Вехи Таганрог. — 2004. — № 20.
- ↑ Дубинский И. [neuezeiten.rusverlag.de/2009/07/03/chehov-v-shvartsvalde/ Чехов в Шварцвальде] // Neue Zeiten. — 2009. — 11 ноября.
Отрывок, характеризующий Шлейфер, Николай Георгиевич
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
