Электронные часы СССР

Электронные часы

Настенные часы

• «Электроника 7» — выпускались настенные часы для помещений и улицы заводом «Рефлектор». На данный момент производство продолжает существовать под торговой маркой «Электроника 7».

Настольные

• «Электроника 2» — часы-будильник
• «Электроника 6.15М» — часы настольные с будильником в корпусе из ДСП со шпоном из ценных пород дерева. Задняя стенка и светофильтр пластмассовые. Часы выполнены на трёх микросхемах: К176ИЕ18, К176ИЕ13, К176ИД3. Индикатор ИВЛ1-7/5. Трансформатор питания Т19-220-50. Цена на момент выпуска 45 рублей. Многие экземпляры отмечены Государственным Знаком качества СССР.
• «Электроника 7» — настольные часы на ВКЛИ. Производились заводом «Рефлектор».
• «Электроника 8» — часы настольные
• «Электроника 12-41А» — часы на микросхеме К1016ХЛ1 с индикатором ИВЛ2-7/5, производства РЗПП, цена на момент выпуска 23 рубля. Позднее получили музыкальную микросхему УМС8 и название «Электроника 12-41В».
• «Электроника Г9.04» — часы настольные на вакуумных люминесцентных индикаторах, использованы микросхемы 176 серии (176ИЕ3, 176ИЕ4, 176ИЕ5), 1981 год, цена 35 рублей.
• «Электроника 16» — часы с жидкокристаллическим индикатором большого размера (около 10 см), с календарём или с будильником. 1982—1985 гг., цена 27 рублей. Первая модификация имела микросхему в стеклянном корпусе.
• «Электроника Г9-02» («Электроника-4») — цена до 1981 г. 70 рублей, с 1981 г. — 40 рублей.
• «Электроника Б1-22» — часы автомобильные
• «Электроника ЗАП 01ЭЧ» — аналогично, с полупрозрачным зеркалом, через которое в правом верхнем углу виден индикатор. Микросхема КР145ИК1901, индикатор ИВЛ2-7/5. Имеется преобразователь напряжения, позволяющий питать часы от любого источника напряжением 12 В.
• «Электроника Б6-403» — часы настольные
• «Электроника 22-01» — часы настольные
• «Электроника 4.13» — часы настольные с будильником на микросхеме КР145ИК1901, четырёхразрядном вакуумно-люминесцентном индикаторе ИВЛ1-7/5 и деревянном корпусе. Цена на момент выпуска — 50 рублей.
• «Elektronika 2-11A» — настольные часы с будильником и подсветкой, прямоугольный корпус (83 × 55 мм) из серой пластмассы, все надписи на корпусе на английском языке.
• «Электроника 2-14» — первые советские настольные часы с музыкальным сигналом, клон японских часов Casio MA-1/MA-2/MA-5, имеется около 20 различных версий с разными мелодиями.
• «Электроника 7-21», «Электроника 21-10» — часы на микросхеме КР1016ВИ1 с возможностью задания 16 программ будильника, в модели «Электроника 21-10» также с возможностью включать и выключать три электроприбора по этим программам. Аналогичная схема применялась в радиоприёмниках с программным включением.

Основной причиной неисправности часов «Электроника» с сетевым питанием является высыхание электролитического конденсатора фильтра после двадцати и более лет работы. Реставрация производится его заменой, с соблюдением правил техники безопасности. Также распространенной неисправностью является деградация кварца, которая проявляется как постепенное или скачкообразное увеличение (очень редко уменьшение) частоты задающего генератора. Устраняется заменой кварцевого резонатора.

Наручные

Серия была открыта в 1973 году.

• «Электроника 1»

Серия «Электроника 5»

Серия объединяла часы с маркировками «Электроника 5», «Электроника 5x», «Электроника 5-xxx» и т. п.

Все часы серии производились на мощностях минского НПО «Интеграл» (заводы «Электроника» и «Камертон»). Известны модели часов: «Электроника» 5-202, 5-203, 5-204, 5-206, 5-207, 5-208, 5-209, 5-29367. Развитием серии «Электроника-5» стала серия «Электроника 5x» (51,52,53,54,55,57 и т. д.)

В большинстве часов этой серии присутствует функция ручной цифровой настройки хода (ЦНХ), которая отсутствует в большинстве зарубежных аналогов (точнее вообще во всех). В интерфейсе часов предусмотрено специальное меню, в котором можно указать поправку, добавляемую (или вычитаемую) к текущему времени за сутки. Вычисление значения поправки пользователь часов осуществляет самостоятельно, сравнивая показания часов, например, с сигналом точного времени, передаваемым по радио, дважды через длительный промежуток времени (10 дней). Поправка включается при удержании в нажатом состоянии более трёх секунд кнопки выбора функции установки времени.

Некоторые модели электронных наручных часов выпускались в Белоруссии на НПО «Интеграл» до конца 2011 года. На настоящий момент выпуск наручных часов и модулей к ним прекращен, оборудование демонтировано. Под маркой Электроника продаются пластиковые часы с китайскими модулями. Также мелкосерийное производство часов под собственной маркой ведёт предприятие «Техночас».

Промышленные

Электроника 7 — промышленные часы с люминесцентными индикаторами, где каждая цифра формировалась четырьмя или одиннадцатью 7-сегментными лампами (для увеличения размера получаемых цифр). Для каждого из четырёх индикаторов имелась плата дешифрации двоичного кода, который поступал с основной платы, в коды люминесцентных индикаторов. Были модели и на светодиодной индикации.

Все уличные и настенные часы производились на базе саратовского завода «Рефлектор» и до сих пор используются во многих административно-хозяйственных и промышленных помещениях на территории России. Часы производились на базе вакуумно-люминесцентных индикаторов (ВЛИ) собственного изготовления (в мире было всего 5 заводов, производивших ВЛИ).

Часы «Электроника 7» выпускались в различных модификациях (Электроника 7-06М, 7-06К, 7-34, 7-35)

Данные модели различались между собой высотой символа (в основном были 78 мм и 140 мм.), количеством разрядов (часы, минуты, секунды), цветом индикации (зелёный или красный), наличием температурного датчика, возможностью коррекции хода от радиотрансляционной сети, типом индикации (люминесцентная или светодиодная).

В настоящее время предприятие, созданное на основе часового производства завода «Рефлектор», продолжает производить электронные часы, хотя выпускает их уже под другой торговой маркой.

Отрывок, характеризующий Электронные часы СССР

Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.