Эрам (сад)

Персидский сад: Сад Эрам*
The Persian Garden: Eram Garden**
Всемирное наследие ЮНЕСКО
Страна	Иран
Тип	Культурный
Критерии	i, ii, iii, iv, vi
Ссылка	[whc.unesco.org/en/list/1372 1372]
Регион***	Азиатско-Тихоокеанский
Включение	2011  (35-я сессия)
* [whc.unesco.org/ru/list Название в официальном рус. списке] ** [whc.unesco.org/en/list Название в официальном англ. списке] *** [whc.unesco.org/en/list/?search=&search_by_country=&type=&media=&region=&order=region Регион по классификации ЮНЕСКО]

Сад Эрам (перс. باغ ارم‎ — «Баг-е Эрам») — декоративный персидский сад в Ширазе (Иран). Современный вид приобрёл в XIX веке, но инфраструктура, по-видимому, заложена в XVIII веке, когда этот объект описывался европейскими путешественниками как «Сад шаха». Сад Эрам является частью объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО, известного под общим названием «Персидские сады».

Географическое положение

Сад Эрам расположен в городе Ширазе, на северном берегу реки Кушк. Его название восходит к легендарному саду в Аравии, известному как «Рай (Ирам), украшенный колоннами». Современный вид сад Эрам и строения в нём обрели в XIX веке, когда им владел кашкайский ильхан. Однако предположительно четырёхчастная структура сада, характерная для персидских садов, с центральным бассейном и четырьмя каналами существовала и в более ранний период, поскольку европейцы, посещавшие Шираз в XVIII веке, в том числе Корнелис де Брюйн, оставили описания расположенного там «Сада шаха».

Сад Эрам имеет прямоугольную форму, вытянутую с запада на восток. Общая площадь сада составляет 110 380 м². Вдоль длинной северной границы сада в настоящее время проходит бульвар Эрам, а вдоль короткой — западной бульвар Данешджу; две оставшихся стороны соседствуют с другими садами и жилыми домами. Земли сада расположены под уклоном с запада на восток.

Архитектура

Основное здание сада Эрам — трёхэтажный павильон, построенный в середине правления династии Каджаров. Павильон расположен в верхней западной части сада и обращён фасадом на восток. Павильон, содержащий 30 комнат, построен местным архитектором Хаджи Мохаммадом Хасаном. Убранство комнат включает декоративные плитки со строками из произведений Хафиза Ширази. В павильоне после его реконструкции в 1960-е годы располагался Институт Азии Университета Пехлеви.

За главным павильоном в западной части сада располагается андаруни (или сераль) — внутренний дом на пять комнат с закрытым двориком. К южной части андаруни пристроено ещё одно здание, в прошлом служившее хаммамом — парной баней. При династии Пехлеви это здание было переделано под караульное помещение, а позже, когда сад Эрам был передан Ширазскому университету (бывший Университет Пехлеви) и в андаруни разместился юридический факультет, бывшая баня стала библиотекой.

Архитектурный ансамбль сада Эрам включает также парадные ворота, расположенные с его северной и восточной стороны. Две арки на северной стороне сада представляют собой изысканные кирпичные конструкции со сложной структурой кладки, украшенные мозаиками из кирпича и глазированных плиток. В эпоху Каджаров эти ворота составляли часть стены, окружающей сад; позже, однако, стена была сломана и заменена на решётку, через которую прохожие на бульваре Эрам могут любоваться садом.

Растительность и водная система

В саду Эрам

Выбор растений для сада был, вероятно, обусловлен его нахождением в жаркой и сухой местности; поэтому деревья выбирались с таким расчётом, чтобы создать плотную тень, защищающую от жары. Также были подобраны цветы, помимо эстетической, имеющие и лекарственную ценность. В саду можно найти как фруктовые деревья (гранат, мушмулу, померанец, хурму, орех, абрикос, миндаль, яблоню, айву и грушу), так и деревья, не приносящие съедобных плодов (сосны, кедры, клёны, иудино дерево, ивы, эвкалипты, рябину и белый тополь). В число последних входит и самый высокий в Ширазе кедр (высота ствола около 35 м). В западной и северо-западной части сада разбиты розарии, где представлено около 300 сортов роз. В оранжереях сада выращиваются бегонии, бугенвиллеи, цинерарии, коммелины, Asparagus aethiopicus и Asparagus setaceus; в открытом саду также широко представлены декоративные кустарники с красивыми цветами и листьями, луковичные цветы и вьющиеся растения.

В прошлом сад Эрам получал воду из большого канала Нар-э-Аазам, забирая 20 % его общего водооборота. Однако в дальнейшем было налажено орошение сада за счёт воды из нескольких колодцев, вырытых на его территории. К клумбам и цветам вода подводится по трубам с помощью насосов. Вдоль главных аллей сада, пересекающихся под прямым углом, проложены каналы с проточной водой, символизирующие четыре райских реки. Перед центральным павильоном расположен бассейн четырёхугольной формы, его площадь составляет 335 м². Помимо этого, в годы правления династии Пехлеви, когда территория сада была расширена, в его северо-западной части были вырыты ещё три водоёма.

Литература

• Penelope Hobhouse. Bagh-e Eram // [books.google.ca/books?id=AMFRyiAxZ6YC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false The Gardens of Persia]. — Kales Press, 2004. — P. 126—129. — ISBN 0-9670076-6-6.

Ссылки

• [whc.unesco.org/uploads/nominations/1372.pdf Номинация объекта «Персидские сады» в список Всемирного наследия ЮНЕСКО]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Эрам (сад)

– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.