Ювеналий (Воейков)
| Игумен Ювеналий | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
село Архангельское, Дешкинской округи, Орловской провинции, Белгородская губерния |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Сан: |
игумен |
| Церковь | |
Игумен Ювена́лий (в миру Ива́н Григо́рьевич Вое́йков, 18 [18] сентября 1729, село Архангельское, Дешкинской округи Орловского уезда, Белгородская губерния — 21 апреля [3 мая] 1807, Москва) — игумен Русской православной церкви, из дворян, историк. Специализировался на генеалогии, написал поколенную роспись многих русских дворянских родов.
Содержание
Биография
Иван Григорьевич Воейков учился в Сухопутном кадетском корпусе (1744—1748)[1].
В 1748 году командирован в комиссию по размежеванию Ингерманландии.
В 1749 году поступил в Брянскую Полубенскую пустынь, где в 1750 году сперва пострижен был в рясофор, а в 1755 году в Карачевском Одрине монастыре в монашество.
Произведенный в иеродиаконы и иеромонахи, он в 1760 году был определён строителем в Полубенскую пустынь, а через три года произведён в игумена в Одрин монастырь.
Проходя трудное иноческое и начальническое поприще в последней обители, Ювеналий проходил вместе с тем и другое нелёгкое послушание, возложенное на него в том же 1763 году, — должность первенствующего управителя в Карачевском духовном правлении. Старанием его последнее в 1764 г. было переведено во вверенный ему Одрино-Николаевский монастырь, несмотря на противодействие всего карачевского духовенства. Деятельности Ювеналия обитель обязана и лучшими постройками древних зданий.
В 1767 году Ювеналий был переведён настоятелем в Новосильский Духов монастырь, а в 1775 году в Вологодский Корнильев, где пробыл до 12 апреля 1784 году, когда, согласно просьбе, за болезнью был уволен на покой в ставропигиальный Новоспасский монастырь, где и скончался в 1807 году.
Сочинения
Историческими изысканиями Воейков начал заниматься в Корнильевском монастыре; в 1775 году под его руководством было составлено «Описание Корнильева Комельского монастыря».
Специализацией Ювеналия были генеалогические исследования русских дворянских родов. Большинство из них — работа на заказ, отпечатанная тиражом 10 —— 20 экземпляров. За период 1779—1798 им были составлены родословные Лопухиных, Сабуровых, Приклонских, Воейковых, Юровых-Романовых, Кропотовых, Карабановых и других дворянских родов. Некоторые из родословных впоследствии переиздавались, некоторые остались в рукописном виде.
В генеалогических исследованиях опирался как на сведения, которые сообщали ему заказчики, так и на опубликованные источники, широко привлекая материалы, опубликованные Новиковым в «Древней российской вивлиофике» и Голиковым в «Деяниях Петра Великого».
Перу Воейкова принадлежат несколько стихотворений, напечатанных как в родословных, так и отдельно в виде благодарственных подношений П. М. Щербатову, П. В. Хитрово и другим.
В 1798 году переиздал «Описание бракосочетания цесаревны Анны Петровны с Карлом Фридрихом» (ранее изданное в 1725 году) и «Дополнение к краткому описанию жизни патриарха Филарета» (ранее — 1790). В 1798 году напечатал речь, посвященную его давнему покровителю Иакинфу Карпинскому. По невыясненным причинам эта речь навлекла на Ювеналия опалу, и указом Павла I Синод 8 октября 1798 года строжайше запретил печатать любые его сочинения. В случае нарушения запрета Воейкову грозила высылка из Москвы в отдаленную епархию.
Видимо, после воцарения Александра I указ был отменен, поскольку Ювеналий опубликовал несколько описаний монастырей и церквей, в том числе «Краткое историческое описание Московского Новоспасского монастыря» (Москва, 1802 год).
- [elib.shpl.ru/ru/nodes/16527-yuvenaliy-voeykov-i-g-kratkoe-opisanie-o-proisshestvii-znamenitogo-roda-yurievyh-romanovyh-i-zhizni-velikogo-gosudarya-svyateyshego-filareta-nikiticha-patriarha-moskovskogo-i-vseya-rossii-m-1798#page/1/mode/grid/zoom/1 Краткое описание о происшествии знаменитого рода Юрьевых-Романовых. — М., 1798]
Напишите отзыв о статье "Ювеналий (Воейков)"
Примечания
- ↑ Ювеналий (Воейков) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- Ювеналий (Воейков) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Ювеналий (Воейков) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=651 Воейков Иван Григорьевич]
|
Это заготовка статьи об учёном-историке. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ювеналий (Воейков)
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
