Юргенс, Курд
Поделись знанием:
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
| Курд Юргенс | |
| Curd Jürgens | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Курд Ю́ргенс (нем. Curd Jürgens; 13 декабря 1915, Мюнхен — 18 июня 1982, Вена) — австрийский актёр немецко-французского происхождения.
Биография
Курд Юргенс начинал репортёром. Актёра Юргенса открыл австрийский режиссёр Вилли Форст. После своего дебюта в кино продолжал играть в театре в Берлине и Вене. Известность Юргенсу принесла главная роль в фильме Хельмута Койтнера «Генерал дьявола» (1955), благодаря которой он был признан лучшим актёром на Венецианском кинофестивале в 1955 году. За этим фильмом последовал ряд интересных предложений ролей из Франции и Голливуда.
Избранная фильмография
- 1955: Генерал дьявола / Des Teufels General
- 1955: Крысы / Die Ratten
- 1955: Герои устали / Les héros sont fatigués
- 1956: И Бог создал женщину / Et Dieu… créa la femme
- 1958: Постоялый двор шестой степени счастьяThe Inn of the Sixth Happiness
- 1959: Катя — некоронованная царица / Katia
- 1961: Триумф Михаила Строгова/ Le triomphe de Michel Strogoff
- 1962: Самый длинный день / The Longest Day
- 1963: Замок в Швеции / Chateau En Suede
- 1965: Венок из маргариток / Das Liebeskarussell
- 1969: Битва на Неретве / Битка на Неретви
- 1970: Вальс Мефистофеля / The Mephisto Waltz
- 1973: Склеп ужаса / The Vault of Horror
- 1974: Жестокие битвы на мягких постелях / Soft Bed Hard Battles
- 1977: Шпион, который меня любил / The Spy Who Loved Me
- 1978: Прекрасный жиголо, бедный жиголо / Schöner Gigolo, armer Gigolo
- 1980: Тегеран-43 / Teheran-43 — адвокат Легрен
Напишите отзыв о статье "Юргенс, Курд"
Ссылки
- Curd Jürgens (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=1289 Юргенс, Курд] (англ.) на сайте Find a Grave
- [deutsches-filminstitut.de/archive-bibliothek/nachlaesse-und-sammlungen/nachlass-curd-juergens/ Curd Jürgens Estate]
Отрывок, характеризующий Юргенс, Курд
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
