Ярослав Ингваревич

Ярослав Ингваревич (ум. после 1229) — князь шумский (1223—1227), луцкий (1227—1228) и меджибожский (с 1228), один из четырёх известных сыновей Ингваря Ярославича. Двое его старших братьев (Изяслав Ингваревич Дорогобужский и Святослав Ингваревич Шумский) погибли в битве на Калке (1223).

Биография

После смерти на луцком княжении своего младшего двоюродного брата, Ивана Мстиславича (1227), Ярослав занял Луцк, но вскоре был изгнан Даниилом Романовичем Волынским, получив взамен Луцка Перемиль и Меджибожье.

Во время похода на Галич в 1230 году союзником Даниила выступает уже Владимир Ингваревич, Ярослав не упоминается.

Во время монгольского нашествия в Каменце Ярославом Ингваревичем была захвачена семья Михаила Всеволодовича на пути из Киева в Венгрию. Известие содержится в Лаврентьевской летописи и обычно трактуется применительно к Ярославу Всеволодовичу Владимирскому.

Семья и дети

• Жена — дочь Романа Ростиславича смоленского;
• Сын — Борис Ярославич (после 1234)

Литература

• Ярослав Ингваревич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• Л.Войтович [litopys.org.ua/dynasty/dyn37.htm КНЯЗІВСЬКІ ДИНАСТІЇ СХІДНОЇ ЄВРОПИ]
• [www.bibliotekar.ru/rus/86.htm Галицко-Волынская летопись]

Отрывок, характеризующий Ярослав Ингваревич

Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.