790-е годы до н. э.
Поделись знанием:
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
(перенаправлено с «797 год до н. э.»)
| VIII век до н. э.: 799—790 годы |
|---|
Важнейшие события
- 800 — Поход Адад-нирари III в Мидию.
- 800 — Умер князь Чу Сюн-сюнь, ему наследовал сын Сюн-э (эра правления 799—791)[1].
- 800 — Умер князь Сун Ай-гун, ему наследовал сын Дай-гун (эра правления 799—766)[2].
- 799 — Поход Адад-нирари III в Мидию.
- 798 (39 год Шешонка III, либо 795) — Осоркон, сын Такелота II, одержал победу над фараоном XXII династии Шешонком III и захватил Фивы, взойдя на престол как фараон XXIII верхнеегипетской династии Осоркон III.
- 798 — Умер фараон XXII нижнеегипетской династии Шешонк III. На престол взошёл Шешонк IV. Родственные связи неясны.
- 798 — Война Адад-нирари III с Менуа около города Лушиа.
- 798 (37 год Иоаса иудейского[3], или 800) — Умер царь Израиля Иоахаз, на престол взошёл Иоас.
- 798 (30 год Сюань-вана) — Согласно «Гу бэнь чжу шу цзи нянь», «зайцы плясали в Хао»[4].
- 797 — Поход Адад-нирари III в Намар.
- 797 — Сюань-ван, собрав армию, напал на жунов Тайюани, но не нанёс поражения[5].
- 796 — Поход Адад-нирари III против страны Манцуату.
- 796 (2 год Иоаса израильского[6]) — Убит царь Иудеи Иоас, на престол взошёл Амасия.
- 796 — Чжоуский Сюань-ван напал на Лу, казнил князя Лу Бо-юя и поставил правителем по совету Фаньского Му-чжуна (Чжун Шань-фу) брата И-гуна Чэна в храме Игун[7]. Речь Му-чжуна приведена в эпизоде 8 «Го юй»[8]. Начало фактического правления Чэна (Сяо-гун, эра правления 806—769).
- 796 — Умер князь Цао Дай-бо, ему наследовал сын Сы (Хуэй-бо, эра правления 795—760)[9].
- 796 — Умер князь Чэнь Си-гун, ему наследовал сын Лин (У-гун, эра правления 795—781)[10].
- Ок. 795 — Начало правления Алары (англ.) — основатель XXV династии фараонов, правитель Напаты.
- 795 — Поход Адад-нирари III на Дер.
- 795 — Умер князь Ци Чэн-гун, ему наследовал сын Гоу (Чжуан-гун, эра правления 794—731)[11].
- 795 — Согласно «Гу бэнь чжу шу цзи нянь», «лошадь превратилась в лисицу»[5]. Гань Бао указывает, что в этом году родился будущий Ю-ван[12].
- 794 — Поход Адад-нирари III на Дер.
- 793 — Поход Адад-нирари III в Мидию.
- 793 — Иеровоам II стал соправителем своего отца, царя Израиля Иоаса.
- 792 — Поход Адад-нирари III в Мидию.
- 792 — Сюань-ван напал на тяо-жунов и бэнь-жунов, его войска полностью разбиты[5].
- 791 — Война Адад-нирари III с Менуа в Хубушкии.
- 791 — Умер князь Чу Сюн-э, ему наследовал сын Жо Ао (Сюн-и, эра правления 790—764)[13].
- 791 — Умер князь Янь Си-хоу, ему наследовал сын Цин-хоу (эра правления 790—767)[14].
Напишите отзыв о статье "790-е годы до н. э."
Примечания
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 тт. — Т. III. — М., 1984. — С. 64: написание Сюн-ао.; Т. V. — М., 1987. — С. 184.
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 тт. — Т. III. — М., 1984. — С. 65.; Т. V. — М., 1987. — С. 130.
- ↑ 4Цар. 13:10
- ↑ Бамбуковые анналы. — М., 2005. — С. 116, см. Комм. в кн. Бамбуковые анналы. М., 2005. — С. 157: по другим источникам, не 30, а 3 или 40 год Сюань-вана (то есть 826 или 788); Хао упомянут как столица в «Ши цзин» (II, VII 7 и II, VIII 1).
- ↑ 1 2 3 Бамбуковые анналы. — М., 2005. — С. 116.
- ↑ 4Цар. 14:1
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 тт. — Т. III. — М., 1984. — С. 64.; Т. V. — М., 1987. — С. 71.
- ↑ Го юй (Речи царств). — М., 1987. — С. 31.
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 тт. — Т. III. — М., 1984. С. 65: вместо Сы — Чжи.; Т. V. — М., 1987. — С. 99.
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 тт. — Т. III. — М., 1984. — С. 65.; Т. V. — М., 1987. — С. 102.
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 тт. — Т. III. — М., 1984. — С. 65: вместо Гоу — Шу; Т. 5. — С. 42.
- ↑ Комм. в кн. Бамбуковые анналы. — М., 2005. — С. 157.
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 тт. — Т. III. — М., 1984. — С. 66.; Т. V. — М., 1987. — С. 184.
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 тт. — Т. III. — М., 1984. — С. 67.; Т. V. — М., 1987. — С. 85.
Отрывок, характеризующий 790-е годы до н. э.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
