La Gloire
La Gloire — первый в мире броненосец для плавания в открытом море.
В 1860 году англичане построили аналогичный корабль — броненосец HMS Warrior, применив цельнометаллическую конструкцию.
Содержание
Постройка
Построен по проекту инженера Дюпюи де Лома, головной корабль одноимённой серии. Спущен на воду 24 ноября 1859 года в Тулоне.
Конструкция
Корпус корабля был сконструирован из деревянных и металлических частей. Металлические киль и шпангоуты имели двойную обшивку, внутренний деревянный слой снаружи был дополнительно обшит стальными панцирными поясом из плит толщиной в 110—119 мм. Пояс располагался от отметки 1,80 метров ниже ватерлинии и до верхней палубы корабля.
Служба
Несмотря на смешанную конструкцию своего корпуса, La Gloire прослужил довольно долго по меркам своего времени, и был продан на слом лишь в 1883 году, после немногим менее 25 лет службы — впрочем, потерял свою боевую ценность он уже задолго до этого срока, будучи безнадёжно устаревшим уже к началу 1870-х годов.
Галерея
- LaGloirePhotography.jpg
Фотография La Gloire 1860 года. Музей флота, Париж. 2006 год
- LaGloireLaunch.jpg
Спуск La Gloire на воду
- LaGloirePhotograph.jpg
La Gloire. Фотография 1860 года
- Gloire.jpg
La Gloire под парусами
- LaGloireModel.jpg
Модель La Gloire в музее флота, Париж.
- LaGloireFrontView.jpg
Модель La Gloire в музее флота, Париж.
- Couronne-bougault-2.jpg
Однотипный броненосец Couronne, перестроенный в учебный корабль.
Напишите отзыв о статье "La Gloire"
Ссылки
- Steam, Steel and Shellfire: The steam warship 1815—1905. Conway’s History of the ship ISBN 0-7858-1413-2 (англ.)
- Tony Gibbons (Hrsg.): Die Welt der Schiffe, Bassermann Verlag, ISBN 978-3-8094-2186-3 (нем.)
- Eberhard Urban: Schiffe, Naumann & Göbel Verlagsgesellschaft, ISBN 978-3-625-11412-3 (нем.)
Отрывок, характеризующий La Gloire
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
