П680
П680 (пигмент 680) или первичный донор фотосистемы II — димер из двух молекул хлорофилла а, П1 и П2, которые также называют специальной парой[1]. Вместе две эти молекулы образуют экситонный димер, то есть они функционально представляют собой единую систему и при из возбуждении ведут себя как единая молекула. Максимум поглощения такой специальной пары составляет 680 нм). Первичный донор возбуждается, поглощая фотоны с подходящей длинной волны или через перенос энергии возбуждения от других хлорофиллов фотосистемы II. П680 поглощает квант света и переходит в фотовозбуждённое состояние, в результате чего один из его электронов переходит с на более высокий энергетический уровень, с основного подуровня S0 на первый синглетный подуровень S1. Этот электрон отрывается от специальной пары и захватывается первичным акцептором электрона, феофитином, который расположен внутри фотосистемы II рядом с П680. Процесс отщепления электрона от специальной пары и переходе его на феофетин с образованием радикальной пары носит название разделение зарядов. Окисленный П680+ восстанавливается, захватывая электрон от водоокисляющего комплекса фотосистемы II.
П680+ — сильнейшей биологический окислитель. Его окислительно-восстановительный потенциал составляет приблизительно +1,3 В[2] (по другим данным +1,12 В[1]). Это позволяет ему индуцировать процесс окисления воды, окислительно-восстановительный потенциал которой +0,8 В. В то же время редокс-потенциал фотовозбуждённого П680 находится в отрицательной области (менее -0,6 В)
Фотосистема II, так же как и реакционный центр пурпурных бактерий, асимметрична, и две молекулы в димере не эквивалентны. Одна молекула хлорофилла а (П1) образует водородные связи с аминокислотами белка D1 при помощи кетоэфирных групп в C9 и C10 положениях, а вторая молекула хлорофилла а (П2) образует только одну водородную связь. Поскольку П1 образует большее число водородных связей, его редокс-потенциал выше и электрондвижущая сила больше. В момент возбуждения димера электрон переходит от П2 к молекуле хлорофилла П1, и образуется диполь. Из-за возникновения локального электрического поля происходит изменение конформации специальной пары, что облегчает дальнейший перенос электрона на феофитин, а положительный заряд локализуется на одном из хлорофиллов[3].
В отличие от специальной пары фотосистемы I (П700) и пары бактериофиллов (П870) в фотосистеме пурпурных бактерий, в П680 хлорофиллы находятся на значительно большем расстоянии (5,2 Å против 3,6 Å в П700 и 3,5 Å в П870), а их плоскости несколько наклонены относительно друг друга, что значительно снижает энергию экситонного сопряжения и замедляет скорость захвата энергии света, что в свою очередь делает более медленным процесс разделения зарядов на паре хлорофиллов. Медленная скорость захвата энергии позволяет регулировать уровни возбуждения в антенне ФСII, что защищает реакционный центр от фотоингибирования[4].
Реакционный центр фотосистемы II в термодинамическом отношении намного более эффективен реакционного центра пурпурных бактерий. В ФСII квант при 680 нм (1‚84 эВ) используется для фотоиндуцированного разделения зарядов с образованием стабильной радикальной пары П680+-Фео-, Редокс-потенциал П680+ равен +1,12 B, потенциал Фео составляет -0‚13 B. Таким образом, из энергии поглощенного фотона 1,84 эВ в стабильной радикальной паре сохраняется 1,25 эВ, то есть эффективность составляет 68 %. Для реакционного центра ФСI эта величина составляет 58 %. У пурпурных бактерий фотоны с энергией 1,44 эВ (870 нм) продуцируют стабильную радикальную пару П680+-QA-, которой соответствует энергия 0,5 эВ, то есть эффективность процесса равна 35 %[5].
Таким образом, реакционный центр ФСII эволюционировал так, что его эффективность разделения зарядов оказалась вдвое выше по сравнению с реакционным центром пурпурных бактерий. Следовательно, эволюция стратегии слабого сопряжения создает значительное преимущество в эффективности фотохимического преобразования энергии в реакционных центрах оксигенных систем[5].
См. также
Напишите отзыв о статье "П680"
Примечания
- ↑ 1 2 Grzegorz Raszewski, Bruce A. Diner, Eberhard Schlodder and Thomas Renger (2008). «Spectroscopic properties of reaction center pigments in photosystem II core complexes: Revision of the multimer model». Biophys. J. 95: 105–119. DOI:10.1529/biophysj.107.123935.
- ↑ Rappaport F, Guergova-Kuras M, Nixon PJ, Diner BA and Lavergne J (2002). «[www.ibpc.fr/UMR7141/web_lab/2002/Rappaport02.pdf Kinetics and pathways of charge recombination in photosystem II]». Biochemistry 41: 8518–8527. DOI:10.1021/bi025725p. PMID 12081503.
- ↑ Rutherford AW, Faller P (2003-01-29). «Photosystem II: evolutionary perspectives». Philosophical Transactions of the Royal Society of London. Series B: Biological Sciences 358 (1429): 245–253. DOI:10.1098/rstb.2002.1186. PMID 12594932.
- ↑ Ермаков, 2005, с. 161.
- ↑ 1 2 Ермаков, 2005, с. 163.
Литература
- Физиология растений / Под ред. И. П. Ермакова. — М.: Академия, 2005. — 634 с.
Отрывок, характеризующий П680
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
