Благородная пи́нна[1] (лат. Pinna nobilis) — вид морских двустворчатых моллюсков рода пинны в составе семейства Pinnidae.
Описание
Раковина удлинённая, клиновидная, длиной от 30 до 50 см, максимально до 120 см[2]. В зависимости от глубины и места обитания, раковина моллюска может варьироваться по своей форме. Острым концом моллюск прикрепляется к твёрдым предметам на морском дне при помощи сети из нитей биссуса. Самый крупный из двустворчатых моллюсков европейских морей[3].
Биология
Моллюски предпочитают закрытые бухты с мягкими грунтами (песчаным или илистым) на глубинах до 40 — 60 м. Обычно в зарослях водорослей Poseidonia oceanica, между которыми и селится пинна[4].
Как и большинства двустворчатых моллюсков благородная пинна является фильтратором. Гермафродит с наружным оплодостворением и плавающей личинкой. Имеет высокую степень скоростью роста — в первый год моллюски вырастают до 15 см.
Ареал
Эндемик Средиземного моря[5]. Устойчивые популяции на сегодняшний день сохранились только в двух национальных парках в Южной части Адриатического моря — в Хорватии и на острове Сардиния.
Использование человеком
В древности этот вид моллюска добывали ради биссуса, из которого затем получали дорогостоящую ткань виссон[6]. Нити виссона жители Средиземноморья собирали в прибрежной зоне, в местах скопления 'этого двустворчатого моллюска, в ноге которого расположена биссусовая железа, вырабатывающая белковый секрет — биссус (byssus, что по-английски и означает «виссон»). Биссус затвердевает в виде пучка прочных шелковистых нитей длиной около 6 сантиметров, с помощью которых моллюск закрепляется на предметах под водой[7]. Одна особь производит 1-2 грамма нити, поэтому, чтобы выработать 200—300 граммов виссона, необходимо отделить от камня и обработать тысячу моллюсков. Мясо моллюсков употребляется в пищу.
В раковинах находят жемчужины красноватого, тёмно-коричневного и чёрно-фиолетового цвета[8].
Напишите отзыв о статье "Благородная пинна"
Примечания
- ↑ Жизнь животных Том 2. Моллюски. Иглокожие. Погонофоры. Щетинкочелюстные. Иглокожие. Полухордовые. Хордовые. Членистоногие. Ракообразные. Под ред. Р. К. Пастернак, 1988.
- ↑ Zavodnik, D., Hrs-Brenko, M., & Legac, M. (1991). Synopsis of the fan shell P. nobilis L. in the eastern Adriatic sea. In the C. F. Boudouresque, M. Avon, & V. Gravez (Eds.), Les Especes Marines a Proteger en Mediterranee (pp. 169—178). Marseille, France: GIS Posidonie publ.
- ↑ Грацианский А. Н. Природа Средиземноморья. М.: Мысль,, 1971—560 с.
- ↑ Centoducati, G., Tarsitano, E., Bottalico, A., Marvulli, M., Lai, O., Crescenzo, G. (2006). Monitoring of the Endangered Pinna nobilis Linee, 1758 in the Mar Grande of Taranto (Ionian Sea, Italy). In the Environ Monit Assess (2007) 131:339-347.
- ↑ Butler, A., Vicente, N., De Gaulejac, B. (1993). Ecology of the pteroid bivalves P. nobilis bicolor Gmelin and P. nobilis L. Marine Life, 3(1-2), 37-45.
- ↑ Скульпторы моря — Вокруг света № 2 1970
- ↑ Hill, John E. (2009) Through the Jade Gate to Rome: A Study of the Silk Routes during the Later Han Dynasty, 1st to 2nd centuries CE. John E. Hill. BookSurge, Charleston, South Carolina. ISBN 978-1-4392-2134-1. See Section 12 plus «Appendix B — Sea Silk». pp. 468—476.
- ↑ Сребродольский Б. И. Жемчуг. — М.: Наука, 1985. — 136 с.
Ссылки
- [shellsandsnails.info/index.php?option=com_content&view=article&id=241:pinna-nobilis&catid=3:about-mollusca&Itemid=2 Благородная пинна]
Отрывок, характеризующий Благородная пинна
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
