Saturday Evening Puss

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кошачья вечеринка
англ. Saturday Evening Puss

Заставка
Тип мультфильма

Рисованный

Жанр

Комедия, семейный

Приквелы

Little Quacker (1950)

Сиквелы

Texas Tom (1950)

Режиссёр

Уильям Ханна
Джозеф Барбера

Продюсер

Фред Куимби

Автор сценария

Уильям Ханна
Джозеф Барбера

Роли озвучивали

Лиллиан Рэндольф, Кэтрин Тейт, Фрима Эгиман (Мамочка-Два Тапочка)
Уильям Ханна (голос котов и Джерри)

Композитор

Скотт Брэдли

Аниматоры

Эд Бардж
Кеннет Мьюс
Ирвен Спенс
Рэй Паттерсон

Студия

Metro-Goldwyn-Mayer

Страна

США США

Язык

Английский

Длительность

6:18

Премьера

14 января 1950

IMDb

ID 0042926

BCdb

[www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=3016 подробнее]

allrovi

[www.allrovi.com/movies/movie/v145324 ID 145324]

«Saturday Evening Puss» (рус. Кошачья вечеринка) — 48-й эпизод серии короткометражек «Том и Джерри», выпущенный 14 января 1950 года.



Сюжет

Субботний вечер. Том следит за Мамочкой-Два Тапочка. Она надевает на себя кучу украшений (среди них причудливое «ожерелье-светофор»), темно-синее платье и красит ногти в красный цвет. Когда Мамочка уходит на карточную игру в клуб «Счастливая Семерка», Том сначала притворяется спящим, а после того, как Мамочка уходит, кот указывает нам на дверь, повторяет её походку и смеётся; потом Том подходит к открытому окну, достает табличку «Даёшь вечеринку!» и показывает её своим друзьям — уличным котам. Для них это — сигнал. Коты мигом мчатся в дом через окно.

Кошачий квартет вовсю веселится во время отсутствия Мамочки, играя в доме громкую джазовую музыку (Топси играет ложками на бокалах, Бутч — на рояле, а Лайтнинг безумно стучит по столу лопаткой для жарки, включив при этом джазовую композицию). Том раздает еду: Лайтнингу и Топси — бутерброды, а Бутчу — пирог. После этого Том присоединяется к троим, «играя» (стукая) на крышке мусорного бака ложкой. Квартет веселится, как может. Но не все счастливы.

Джерри никак не может заснуть из-за музыки, его голова принимает разную форму в зависимости от тона музыки. Джерри достали коты, он идет к Тому и жалуется, что не может заснуть. Тому на это наплевать, и остальные коты издеваются над Джерри. Джерри пытается остановить безумие, вырвав у граммофона звукосниматель, засунув Топси в тумбочку и придавив пальцы Бутча крышкой от рояля. Коты устали от мыша и выходят на тропу войны.

Джерри застегивает свою нору «на молнию» и попытка котов поймать Джерри не удастся. Тогда, Том снова включает граммофон, и рассерженный Джерри выходит из норы и выключает граммофон из розетки. Топси гонится за Джерри и вроде бы прибивает его крышкой от мусорного бака, но вместо прибитого мышонка Топси получает четыре издевательские гримасы Джерри, отпечатавшиеся на крышке (Джерри в момент, когда его с размаху били крышкой сверху, сумел поменять физику своего тела, и вот что получилось из четырёх ударов Топси по неуязвимому мышонку). К погоне подключается наглое трио котов из Тома, Бутча и Лайтнинга. Джерри выскакивает в голландскую дверь (дверь с двумя открывающимися равными половинами), закрывает верхнюю половину, и три кота врезаются в неё головами.

Джерри прячется за штору и отбирает у несущегося по дому Топси крышку от мусорного бака — тот носил её вместо шляпы. Котёнок Топси обнаруживает, что на его голове нет «головного убора» и бежит назад. Джерри берёт крышку и ставит её на пути Топси. Топси врезается в крышку.

Наконец, коты ловят Джерри, застрявшего в жалюзи, замотав его в веревке для поднятия жалюзи. Квартет продолжает играть музыку, еще ужаснее и громче, чем прежде. Тогда, замотанный Джерри раскачивается на веревке и перелетает на стол с телефоном. Джерри звонит Мамочке-Два Тапочка, играющей в бридж в клубе.

Мамочка: Да. Это карточный клуб «Счастливая семерка». Вечеринка? В моем доме? Прошу прощения!
(кладёт трубку и мигом добегает до дома)

Мамочка врывается в дом и выкидывает котов-кутил на улицу. Она опечаленно садится на край кресла и говорит: «Эх, проклятые коты. Испортили мне весь вечер… (камера показывает нам радостного Джерри, лежащего в кровати) Лучше я послушаю тихую, успокаивающую… ЗАЖИГАТЕЛЬНУЮ МУЗЫКУ!!!» Для Джерри это — кошмар, ведь все начинается сначала…

Факты

  • Это — единственный раз, когда можно увидеть лицо Мамочки полностью (когда она несётся в дом).
  • Также это эпизод, в котором Джерри говорит: «Стоп! Я тут пытаюсь заснуть, а твои пацаны тут... БАНГ! БАНГ!». В версии Чака Джонса все реплики мышонка были вырезаны. А ещё они были вырезаны для показа на канале Boomerang в России

Напишите отзыв о статье "Saturday Evening Puss"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Saturday Evening Puss

«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.