Tatra T5

Татра Т5
Опытный вагон Т5 в Праге (инв. №8000)
Производитель	ЧКД Татра Прага - Смихов
Единиц построено	1
Годы выпуска	1972
Характеристики
Максимальная скорость	65 км/ч
Масса	18,1 т
Мест для сидения	20
Номинальная вместимость	135 (5 чел/м²)
Полная вместимость	165 (8 чел/м²)
Низкопольность	0%
Тип контроллера	педального типа H-14
Тип тормоза	электродинамический реостатный (служебный), механический барабанный с приводом (дотормаживание), магниторельсовый (экстренный)
Напряжение сети	600+120-200 В
Напряжение бортовой сети	24 В
Тип тягового редуктора	двуступенчатый, гипоидный
Передаточное число тягового редуктора	1:7,36
Количество дверей	3
Освещение салона	люминесцентные лампы
Дежурное освещение	лампы накаливания
Отопление кабины	калорифер
Срок службы	15
Габариты
Колея	1435 мм
Длина	14300 мм
Ширина	2500 мм
Высота	3145 мм
База	6700 мм
База тележки	1900 мм
Диаметр колёс	700 мм
Проём дверей	1500 мм
Двигатели
Тип двигателя	4 x TE 022H
Мощность	4 x 40 кВт
Система управления	РКСУ, ТИСУ TV1, TV3

Татра Т5 — опытный чехословацкий четырёхосный трамвайный вагон для одностороннего движения со всеми управляемыми осями; испытывался как с электрооборудованием реостатно-контакторного, так и тиристорно-импульсного регулирования. Был выпущен АО «ЧКД Татра» Прага — Смихов в 1972 г. Всего построен 1 вагон. Этот вагон эксплуатировался в Чехословакии.

История создания

В конце 1960-х — начале 1970-х гг. АО «ЧКД Татра» Прага — Смихов занялось проектированием новой линейки трамвайных вагонов, кардинально отличавшихся от уже морально устаревших ранее выпускаемых вагонов T1, T2, T3 и T4. Для новых вагонов предполагалось использование современного (по меркам того времени) рубленного дизайна, увеличенной высоты кузова и оконных проемов вагона, для бортов вагона использование гофрированного металла. В просторном и светлом салоне планировалось установить снабженные обивкой сиденья для пассажиров нового типа, отопительные элементы перенести из-под сидений в специальный боковой канал в кузове вагона, для освещения использовать светильники нового типа с люминесцентными лампами, для повышения безопасности в салоне устанавливать дополнительные продольные и вертикальные поручни.

Согласно разработанному проекту в 1972 г. был построен опытный трамвайный вагон T5, открывший новую 5-ю серию в маркировке вагонов «ЧКД Татра». Построенный вагон имел новый дизайн кузова, но старое слегка модернизированное механическое и электрическое оборудование: на вагоне был установлен ускоритель как на вагонах T3, но без изоляционного кольца (крепление элементов реостатов осуществлялось при помощи фарфоровых изоляторов на стальном кольце); шумный умформер был заменен статическим преобразователем, на мостовых тележках от вагона T3 были установлены модернизированные двигатели TE 022 с самовентиляцией и классом изоляции H (тип ТE 022H).

Построенный в 1972 г. опытный вагон Т5 получил при прохождении испытаний в Праге инвентарный номер 8000. В 1974 г. вагон передали в Мост для проведения скоростных испытаний на линии скоростного трамвая между Мостом и его пригородом Литвиновым. После двух лет различных испытаний (в том числе с пассажирами) вагон Т5 был возвращён в Прагу, где использован так же для испытаний, но теперь уже заводом «ЧКД Тракце» для новой тиристорно-импульсной системы управления тяговыми электродвигателями — TV1. После проведения испытаний электрооборудование вагона было демонтировано, а сам вагон перегнан на территорию завода «ЧКД Татра».

В середине 1970-х гг. «ЧКД Татра» ввело новую систему обозначения моделей, выпускаемых трамвайных вагонов, и вагон Т5, по новой классификации, обозначался как Т5А5, что обозначало «четырехосный моторный трамвайный вагон 5-го поколения с базой кузова 6,7 м для одностороннего движения, с шириной кузова 2,5 м».

В 1984 г. переименованный вагон Т5А5 был вновь использован для испытаний нового электрооборудования «ЧКД Тракце» при работе с опытным прицепным вагоном B6A2 для ГДР, для чего на Т5А5 была установлена тиристорно-импульсная система управления тяговыми электродвигателями — TV3. По окончании испытаний в 1986 году вагон Т5А5 с инвентарным номером № 8000 был списан и разрезан.

Оценка проекта

Проект и реализованный опытный вагон T5 открыли новую и прогрессивную для «ЧКД Татра» Прага — Смихов серию трамвайных вагонов. Применение рубленного дизайна позволило «ЧКД Татра» использовать модульную архитектуру при сборке вагонов для заказчиков с разными требованиями за счет унификации торцевых, оконных и дверных секций. Так были построены подтипы вагона T5 — T5A5 (аналог T5), T5B6 (вагон с увеличенной шириной до 2,6 м и длиной на одну оконную секцию до 15,1 м), T5C5 (аналог T5 для двухстороннего движения), а также вагоны 6,7 и 8 серий.

На вагоне T5 также было испытано 2 типа нового электрооборудования с импульсной регуляцией (TV1 и TV3), которые впоследствии устанавливались на серийные вагоны «ЧКД Татра».

Трамвайный вагон T5 является полностью чехословацкой разработкой в отличие от предыдущих вагонов T1, T2, T3 и T4, которые представляют собой копии американского трамвайного вагона PCC с небольшими отличиями.

Статистика

В 1972 году был выпущен 1 трамвайный вагон T5A5. В 1981 году был выпущен 1 трамвайный вагон T5A5.

Чехия

Город	Тип	Годы выпуска	Количество	Парковые номера	Комментарии
Прага	Т5	1972-1981	2	8000, 8013	Опытный вагон

Ссылки

• [www.strassenbahnen-online.de/tatra/t5a5/index.html Трамвайные вагоны T5, T5A5]  (нем.)
• [www.villamosok.hu/nza/tatra-pcc/index3.html Европейские копии трамваев PCC] (венг.)

Отрывок, характеризующий Tatra T5

Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…