Аббон (епископ Магелона)
| Аббон фр. Abbon | ||
| ||
|---|---|---|
| не позднее 875 — не ранее 897 | ||
| Предшественник: | Мальдомер | |
| Преемник: | Гонтье | |
| Смерть: | не ранее 897 | |
Аббон (фр. Abbon; умер не ранее 897) — епископ Магелона (последняя четверть IX века).
Биография
О происхождении и ранних годах жизни Аббона в исторических источниках не сообщается. Также не известна и дата его вступления на епископскую кафедру Магелона[en]. Его предшественником был Мальдомер, о котором не известно ничего кроме того, что тот обладал епископским саном[1]. Первая хартия, в которой Аббон упоминается как глава Магелонской епархии[ca], датирована 875 годом. В этом документе, составленном во время проведения церковного собора в Шалон-сюр-Соне, бенедиктинскому аббатству[fr] в Турню предоставлялся ряд привилегий[2].
В 877 году Аббон упоминается среди группы знатных духовных и светских лиц, встречавших бежавшего из Рима в Прованс папу Иоанна VIII. Вероятно, епископ Магелона сопровождал понтифика в поездке ко двору нового правителя Западно-Франкского государства Людовика II Заики, а затем по просьбе папы римского участвовал 8 декабря того же года в состоявшейся в Компьене коронации монарха. Аббон также упоминается и в актах церковного собора[fr], начавшегося 11 августа 878 года в Труа[1].
О деятельности Аббона в 880-е—890-е годы известно только из актов двух церковных соборов того времени, проходивших в селении Нотр-Дам-дю-Порт (находилось на границе Магелонской и Нимской епархий[en])[2]. На первом соборе, состоявшемся 17 ноября 887 года по инициативе архиепископа Нарбонны Теодарда, был осуждён Эсклуа, незаконно захвативший кафедру Уржельской епархии. На втором синоде, собранном 19 апреля 897 года под председательством нарбоннского архиепископа Арнуста, Аббон выступал как ответчик в деле о территориальном споре. Обвинителем епископа был священник Адальфред, вменявший в вину Аббону захват принадлежавшей церкви в Сен-Жан-Баптист-де-Коконе земли, которую глава Магелонской епархии передал восстановленной им базилике Святого Андокия. Участники собора признали Аббона виновным в превышении полномочий[1][3].
Участие Аббона в церковном соборе 897 года — последнее свидетельство об этом епископе в исторических источниках. Предполагается, что вскоре после этого Аббон скончался. Новым главой Магелонской епархии был избран Гонтье[fr][1].
Напишите отзыв о статье "Аббон (епископ Магелона)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Fisquet M. H. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k204185f/f50.image La France Pontificale. Histoire chronologique et biographique des archevêques et évêques de tous les diocèses de France. Montpellier, 1re partie. Maguelone, Montpellier, Agde]. — Paris: E. Repos, 1864. — P. 47—48.
- ↑ 1 2 Besson M. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k6562709t/f44.image Abbon 4]. — Dictionnaire d’histoire et de géographie ecclésiastiques. — Paris: Letouzey et Ané, 1912. — Т. I.
- ↑ [www.archive.org/stream/histoiregnra03viccuoft#pag/n7/mode/2up Histoire générale de Languedoc]. — Toulouse: Édouard Privat, Libraire-Éditeur, 1872. — Т. III. — P. 23—24, 28—27, 56—57, 73.
Литература
- Poupardin R. Abbon 5. — Dictionnaire de Biographie française. — 1932. — Т. 1.
Отрывок, характеризующий Аббон (епископ Магелона)
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
