Азербайджанская лошадь

Азербайджанская лошадь (азерб. Azərbaycan atı) — горная порода лошадей верхово-вьючного типа, с давних времён разводимых на территории Азербайджана.

Азербайджанские лошади отличаются долголетием, выносливостью, высокой работоспособностью, а также хорошо приспособлены к табунному содержанию. Конституция азербайджанских лошадей крепкая, сухая, темперамент — живой. Встречаются рыжая, серая, гнедая и др. масти азербайджанской лошади. Эту породу улучшают как разведением «в себе», так и прилитием крови арабской и терской пород.

Средние промеры

• Высота в холке — 138 см.
• Косая длина туловища — 139 см.
• Обхват груди — 161 см.
• Обхват пясти — 18 см.
• Живая масса — 280—350 кг. Под вьюком 120—140 кг проходят 60—70 км в день.
• Максимальная грузоподъёмность — 3000—3200 кг.
• Средняя резвость двухлеток на дистанцию 1600 м — 2 мин 22,6 сек.

Типы

Азербайджанская лошадь включает несколько типов, которые имеют свои особенности и называются по месту разведения; карабахские лошади, кубинские иноходцы, ширванские лошади и делибоз (улучшенный тип, разводимый в основном в Газахском районе Азербайджана, откуда и другое название делибозов — газахские лошади).

Карабахская лошадь

Карабахская лошадь является горной верховой лошадью очень древнего происхождения. Выведена она в Нагорном Карабахе в XVIII веке и формировалась под влиянием древних иранских, туркменских, а затем арабских лошадей. Этот тип азербайджанской лошади оказал огромное влияние на верховое коневодство Юга России и некоторых стран Западной Европы (Польши, Франции). Среди Карабахских лошадей различают два типа: плотные, массивные, коротконогие лошади и более длинноногие лошади с облегчённым корпусом. Используют их в основном под седлом. Карабахские лошади выносливы в длинных переходах. Племенная работа с Карабахской лошадью велась некогда в Агдамском конном заводе Азербайджанской ССР.

Делибоз

Делибозы — это порода горно-верховых вьючных лошадей, выведенных на территории Газахского, Агстафинского, Товузского районов Азербайджана. Эта порода была выведена в конце XVIII — начале XIX века путём скрещивания местных лошадей с некоторыми типами восточных пород лошадей, под влиянием карабахской породы. Характерной особенностью делибозов отмечается как их неуравновешенный темперамент, так и широкое распространение аллюра иноходи. Обладают хорошим здоровьем, долговечностью и плодовитостью. Нрав нервный и очень энергичный, положительной чертой является высокая резвость, отрицательными непостоянный характер и нервозность. При табунных условиях воспитания они заканчивают свой рост к 4—5 годам. Зиму лошади проводят на пастбищах, расположенных на 500 м выше уровня моря и характерных резко пересеченным рельефом и полупустынной растительностью с преобладанием полыней и солянок.

Кубинские иноходцы

Кубинские иноходцы являются местной породой, которая была распространена в XIX веке в Бакинском, Шемахинском и в особенности в Кубинском уездах (отсюда и название породы). Средняя высота в холке 136 см, косая длина туловища 136 см, обхват груди 157,2 см, а обхват пяти 17,6 см. Средняя резвость двухлеток на дистанцию 1600 м — 3 мин 25,4 сек. В настоящее время кубинские иноходцы улучшаются путём скрещивания с арабской и терекской породами.

Мировое признание

В 2006 году на Центральном московском ипподроме, где проходил забег на приз президента РФ, конь из Азербайджана, по кличке Эшкия пришёл к финишу первым, одновременно с Сателлитом, принадлежащим подмосковному конному заводу «Восход». В этом забеге участвовало 12 лошадей — 7 российских и 5 из стран СНГ.

Ссылки

• Азербайджанская лошадь // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• Canalı Mirzəliyev. [medeniyyet.az/site/?name=content&content=1404 At muraddır, insanların dostudur.] // «Mədəniyyət» : газета. — 2008.  (азерб.)

Литература

• Книга о лошади, под ред. С. М. Буденного, т. 1, М.. 1952.
• Азербайджанская Советская Энциклопедия. Том 1. Стр. 134. Азербайджанская лошадь.

Отрывок, характеризующий Азербайджанская лошадь

– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.