Акрес, Бирт
Бирт Акрес | |
Birt Acres | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: |
27 декабря 1918 (64 года) |
Место смерти: |
Уайтчапель, Лондон, Великобритания |
Профессия: |
режиссёр |
Карьера: |
1895-1900 |
Бирт Акрес (англ. Birt Acres; 23 июля 1854, Ричмонд — 27 декабря 1918, Лондон) — британский фотограф и кинематографист, изобретатель первого в Великобритании киносъёмочного аппарата, первой любительской кинокамеры, заряжаемой киноплёнкой на свету, и кинопроектора.
Биография
Родители Бёрта были из Великобритании. В 1895 году вместе с Робертом Полем он работал в Великобритании. Там он снял ранние фильмы Англии.
Акрес был принят в Королевское фотографическое общество (англ. Royal Photographic Society) и 14 января 1896 года собрал свой аппарат «Кинеоптикон», с помощью которого показывал кинофильмы. Киноролик «Регата Хенли», отснятый Акресом в 1894 году, считается первым в мире широкоформатным фильмом. В театре Алхамбра он выступил на сцене соло.
Фильмография
- Арест карманника — 1895
- Обязанность семьи Ухлан — 1895
- Дерби — 1895
- Немецкий император идёт на захват — 1895
- Открытие Кильского канала — 1895
- Регата между Оксфордским и Кембриджском университетами — 1895
- Бушующее море — 1895
- Обувная фабрика на Лондон-стрит — 1895
- Том Мерри, комик — 1895
- Боксирующее кенгуру — 1896
- Бокс — 1896
- Танцующие девушки — 1896
- Гольф за 5 центов — 1896
- Грабители — 1896
- Приземление на воду — 1896
- Пьеро и его любовь — 1896
- Сад графства Суррей — 1896
- Регата Хенли — 1897
- Недружелюбный человек — 1897
- Бритон против Боура — 1900
Напишите отзыв о статье "Акрес, Бирт"
Отрывок, характеризующий Акрес, Бирт
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.