Свято-Троицкий монастырь (Алатырь)

Монастырь
Свято-Троицкий монастырь
Страна	Россия
Местоположение	429800, Республика Чувашия, Алатырский район, г. Алатырь, ул. Троицкая
Координаты	54°51′16″ с. ш. 46°35′40″ в. д.54.85444° с. ш. 46.59444° в. д. / 54.85444; 46.59444
Конфессия	православие
Епархия	Алатырская
Тип	мужской монастырь
Дата основания	1584
Статус	действующий монастырь

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 2100341000

Свято-Троицкий мужской монастырь — православный монастырь в городе Алатырь (Чувашия).

Основан в 1584 г. Троицкий собор, Сергиевская церковь с приделом в честь казанской иконы Божией Матери, пещерный храм, жилые и хозяйственные постройки. Все строения каменные XVIII—XIX вв. Памятник истории культуры. В 1995 году передан Чебоксарско-Чувашской епархии.

Монастырь получил известность в связи с деятельностью почитаемого народом схимонаха Вассиана.

Расположен в северной стороне города.

Почитаемые иконы: Божией Матери Казанской, которая спасла город от эпидемии холеры в 1748 году, «Нерукотворный Спас».

С 1748 до начала 30-х гг. существовала почитаемая могила с нетленными мощами схимонаха Вассиана.

[wikimapia.org/14281493/ru/Скит-Рождества-Христова Рождественский скит]. В нескольких километрах к западу от города. 240 га, насельников — 45 чел. Строительство начато в июле 2000 г.

Собор Троицы Живоначальной

Кирпичная одноглавая трапезная церковь, построенная в 1801—1817 к северу от Троицкого собора. В 1848—1849 сооружён северный Казанский придел, над трапезной в 1830—1848 был придел Иоанна Богослова. Закрыта не позже 1920-х. В кон. 1990-х восстановлена, сооружён новый купол в неовизантийском стиле, под Казанским приделом в 1997 восстановлен Серафимовский пещерный храм.

Колокольня

Общая высота колокольни от уровня земли до основания креста составляет 81,6 метра. Размер колокольни позволяют видеть её шпиль и слышать звон её колоколов, из которых особо выделяется 18-тонный колокол, практически в любом месте старинного города.

Колокольня возведена в традиционном храмовом стиле XI—XII веков и напоминает башни Московского Кремля, знаменитого храма Вознесения в Государственном историко-архитектурном музее-заповеднике «Коломенское» и других старинных храмов и колоколен шатрового типа. Характерно, что в Алатыре существовал шатровый храм-колокольня Казанской иконы Божией Матери, который горожане считали архитектурным символом города Алатырь (к сожалению, шатер этого храма утрачен в результате недавнего пожара).

Колокольня образует единый архитектурный комплекс со стоящим рядом двухъярусным Свято-Троицким собором мужского монастыря. В том и другом сооружении использованы элементы византийского стиля, в частности, общим декоративным элементом является византийский крест (согласно книге «История развития формы креста», издание православного братства во имя Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, Москва, 1997 г.), который, в соответствии с Российской геральдикой, имели на своих гербах, до Октябрьского переворота 1917 года, некоторые российские города.

Стены колокольни отделаны кирпичом розового оттенка, в сочетании с декоративными элементами из белого мрамора. Медный, с золотыми ребрами, шатер венчается золотым куполом с крестом.

Здание колокольни выполняет несколько функций, что и отражено в её архитектурном решении. Кроме основной функции — размещение колоколов, колокольня является главным входом на территорию монастыря, поэтому колокольня называется «надвратной». В колокольне помещаются храм (на втором этаже) с выходом на территорию монастыря через открытую галерею, музей, библиотеки, служебные, технические и складские помещения, этаж с механизмом уникальных курантов, а также колосники в верхней части шатра для усиления звука.

Общая площадь здания — 1 900,2 м² (включая подвал — 269 м² и открытую галерею — 120,1 м²)

В основании колокольни находится «свайное поле», состоящее из 226-и буронабивных свай, длиной 9 м и диаметром 0,5 м каждая. Над сваями залита железобетонная плита высотой 1 м.

Здание колокольни имеет в своём основании 6 этажей, включая подвал, прямоугольной формы, размером 14,5×24,6 м. Верхняя часть, с отметки 26 м до отметки 48 м, имеет вид восьмигранника, который далее переходит в шатёр.

Площадь застройки здания колокольни составляет 496,9 м², включая открытую галерею со второго этажа 120,1 м².

Звонница, в здании колокольни, располагается на высоте 26 м от уровня земли. В ней располагаются 14 колоколов в 3 яруса на 2 этажах. Вес самых больших колоколов 8,6 и 18 тонн.

Всего в колокольне насчитывается 14 уровней (этажей), соединенных лестницей.

Уникальностью колокольни, помимо оригинального сочетания железобетонной конструкции с кирпичной кладкой, являются наличие лифта, при помощи которого можно подняться с первого по пятый этаж, и механических курантов, расположенных на высоте 41,7 м от уровня земли с циферблатами, выходящими на 4 стороны колокольни, диаметр каждого из которых составляет 3,12 м.

Проектирование колокольни проводилось в 2005—2008 годах. Генеральным проектировщиком выступила компания ЗАО «Производственно — инжиниринговая компания „Реконструкция“». Архитекторы — Вердин В. А., Силуков В. А., конструктор — Потешин В. К. Строительство колокольни было начато 28.04.2006 г.

См. также

• Иероним (Шурыгин)

Ссылки

1. [wikimapia.org/14281474/ru/Алатырский-Свято-Троицкий-мужской-монастырь wikimapia.org]
2. [www.cheb-eparhia.ru/orgs.aspx?id=21 Чебоксарско-Чувашская епархия]
3. [russights.ru/post_1272996978.html Достопримечательности России]
4. [voskres.ru/obiteli/alatyr.htm voskres.ru]
5. [www.pravoslavie.ru/rusdom/200204/01.htm «Русский Дом» № 4, 2002]

Отрывок, характеризующий Свято-Троицкий монастырь (Алатырь)

Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.