Александро-Невский собор (Курган)

Православный храм
Кафедральный собор святого благоверного князя Александра Невского
Кафедральный собор Св. Александра Невского
Местоположение	640002 г. Курган, ул. Володарского, 42
Конфессия	Православие
Епархия	Курганская и Белозерская
Автор проекта	Н. А. Юшков
Дата основания	1896
Строительство	1896—1902 годы
Дата упразднения	1929—1989 годы
Состояние	действующий
Сайт	[kurganvera.ru/g-kurgan-aleksandro-nevskij-kafedralnyj-sobor/ Официальный сайт]

Алекса́ндро-Не́вский собо́р (Собор Святого Александра Невского) — главный храм города Кургана и Курганской области, Россия.

Описание

Один из двух (наряду с курганским Богоявленским кафедральным собором, освящённым в 2015 году) кафедральных храмов Курганской и Белозерской епархии.

Поводом к началу строительства послужил приезд 21 января 1895 года архиепископа Тобольского и Сибирского Агафангела. Архипастырю доложили о необходимости возведения нового храма, и он пожертвовал от себя на его сооружение 100 рублей. Дело происходило в доме потомственного почётного гражданина города Кургана купца Д. И. Смолина, и тот, на правах хозяина, внес 10 тысяч рублей. После чего другие купцы стали жертвовать денежные средства. В итоге за полчаса на сооружение храма поступило 18 тысяч рублей. Пожертвования поступали и от прихожан — от 3 до 10 рублей. Но когда собранных средств оказалось всё-таки недостаточно, купец Смолин добавил ещё 20 тысяч рублей. Д. И. Смолин (1833—1898) не дожил до момента открытия церкви и был погребён за её алтарём вместе со своей женой, скончавшейся через несколько лет после его смерти.

Собор был основан как церковь во имя Святого благоверного князя Александра Невского в память почившего в бозе императора Александра III. Храм построен посреди уже недействующего кладбища (ныне — Городской сад имени В. И. Ленина) по проекту курганского архитектора Николая Александровича Юшкова. Как церковь выглядела, упоминается в документах начала XX века: «Здание церкви из красного кирпича возведено в одной связи с колокольнею. Внутри церковь весьма благолепна, украшена художественной стенною живописью, пол в ней из металлической плитки. — Иконостас имел иконы высокой художественной работы и среди них изображение великого князя Александра Невского». 22 июня 1902 года состоялось освящение храма, прибывшим из Тобольска Преосвященнейшим Епископом Антонием.

22 августа 1924 года рабочие и служащие консервного завода им. Губанова на общем собрании постановили: «просить окружной исполком о представлении в распоряжение рабочих организаций Александровской церкви с разбивкою вокруг парка для отдыха рабочих, а также представлении имеющихся на площади жилых помещений для заселения рабочими». К резолюциям рабочих присоединились служащие станции Курган, требующие церковь закрыть и передать её под культурно-просветительское училище. Но тогда в ответ на требования рабочих окружной исполком сообщил, что приветствует сознательность рабочих, но считает закрытие церкви преждевременным. В ответе говорилось, что «советская власть признаёт религию частным делом верующих и учитывает, что вредное влияние религиозного дурмана искоренимо только длительной культурно-просветительской работой среди широких масс трудящихся».

23 октября 1929 года постановлением ВЦИК СССР церковь закрыта. В разное время в храме располагались музей местного края, с 1930 года — спортзал, позже — факультет механизации Высшей партийной сельскохозяйственной школы, вещевой склад 32-го лыжного полка и с 1951 года Курганский областной краеведческий музей. На территории алтаря с 1957 года располагался планетарий.

Летом 1989 года исполнительный комитет Курганского областного совета народных депутатов принял решение о передаче здания Александро-Невской церкви второму религиозному обществу Русской православной церкви «для реставрации и отправления культовых обрядов». Возрождение обезглавленного храма началось с декабря 1991 года. Настоятелем стал протоиерей Аристарх Егошин. Собор стал кафедральным в 1993 году.

Следы в топонимике

Название собора в Кургане носили следующие объекты:

• Александровская улица (ныне улица Урицкого).

Адрес

640000 г. Курган, ул. Володарского, 42

• Настоятель — правящий архиерей митрополит Курганский и Белозерский Иосиф.
• Ключарь — иерей Владимир Николаевич Лобов

Отрывок, характеризующий Александро-Невский собор (Курган)

Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.