Алмазный век
| Алмазный век | |
| The Diamond Age | |
 Обложка первого издания | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата первой публикации: |
1995 |
«Алмазный век, или Букварь для благородных девиц» (англ. The Diamond Age: Or, A Young Lady's Illustrated Primer) — роман американского писателя-фантаста Нила Стивенсона, опубликованный в 1995 году и в 1996 году получивший премии «Хьюго» и «Локус»[1].
Содержание
Вселенная
События романа происходят в том же мире, что и события более раннего романа Стивенсона «Лавина», но в несколько более отдалённом будущем (спустя два поколения[2]).
На смену национальным государствам пришли филы, объединяющие людей по этническому, культурному, религиозному или идеологическому признаку. Крупнейшими филами являются Новая Атлантида, возродившая культуру викторианской Англии, Ниппон (Япония) и конфуцианская Хань (Китай). Филы часто бывают очень разбросанными в географическом отношении, имея анклавы на территории большинства крупных городов. Некоторые из них (например, «Сендеро») легко принимают в свой состав почти кого угодно. Есть и люди, не принадлежащие ни к одной филе.
Технологии
Наиболее заметной особенностью описанного в романе мира является развитие нанотехнологий. Бо́льшую часть производства осуществляют матсборщики; публичные матсборщики бесплатно предоставляют людям еду, воду и спальные матрацы.
Большое развитие получило интерактивное кино («рактивные игры»), часть ролей в котором исполняют профессиональные «рактёры», а часть (обычно второстепенные роли) — клиенты.
Сюжет
Действие происходит в Шанхае, который во время событий романа оставался преимущественно китайским городом, связанным дамбами с искусственными островами, контролируемыми новоатлантической, японской и индостанской силами. В романе параллельно развиваются несколько сюжетных линий.
В центре сюжета — история девочки Нелл из бедной и неблагополучной семьи, в руки которой попал «Букварь для благородных девиц» — уникальная интерактивная книга, разработанная блестящим новоатлантическим инженером Джоном Хаквортом по заказу лорда Финкеля-Макгроу (букварь предназначался для внучки лорда, Хакворт незаконно сделал ещё одну копию для своей дочери, но по дороге домой был ограблен подростковой бандой, которую возглавлял брат Нелл).
Напишите отзыв о статье "Алмазный век"
Примечания
|
Это заготовка статьи о фантастической литературе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Алмазный век
– Кто? Кто?– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
