Анерт, Эдуард Христианович
| Эдуард Христианович Анерт | |
| Род деятельности: |
архитектура |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Эдуард Христианович Анерт (1790—1848) — немецкий архитектор Санкт-Петербурга.
Содержание
Биография
Крупнейший специалист в области строительства и проектирования сооружений судостроительной промышленности.
Родился 26 ноября 1790 года в Дерпте в семье чиновника, происходившего из Хемница. С аттестатом 1-го класса окончил в 1815 году Академию художеств. С 1822 года он работал, как помощник К. И. Росси на постройке Елагина дворца и здания Главного штаба.
С 1827 года он — академик архитектуры.
Самостоятельную деятельность начал в Морском ведомстве и в должности старшего архитектора Строительного департамента Морского министерства руководил постройкой во второй четверти века важнейших сооружений и зданий Кронштадтской крепости.
Здесь по проекту Анерта инженером К. К. Белем построена Лютеранская церковь Св.Елизаветы (1834—1836).
Вторая, римско-католическая церковь (1837—1841) не сохранилась.
Построенный им Кронштадтский военно-морской госпиталь (1833—1840) стал, благодаря тому, что при его постройке были учтены все достижения больничного строительства, образцом для подражания как в пределах России, так и за рубежом.
Совместно с архитектором А. И. Постниковым Анерт строит в Петербурге Здание Технологического института (1829—1831), играющее важную градостроительную роль до сего времени. (Перестроено в конце 1890-х годов)
Под его руководством произведены строительство и перестройка зданий Монетного двора.
Анерт, совместно с И.Г.Гомзиным построил комплекс Нового Адмиралтейства. Особенно выделяется каменный эллинг (совместно с инженерами Л. Л. Карбоньером, Поповым А. А. и Лебедевым В. П.), первоначальный замысел которого принадлежит инженеру П.Д.Базену (Франция), в свою очередь использовавшим французский опыт. Этот эллинг представляет собой чрезвычайно большое одноэтажное здание с высокой шатровой кровлей с основными размерами 92х29х26 м.
Здание существует до сих пор, однако сплошь застеклённая гигантская арка на его торце закрыта поздней пристройкой. В этом эллинге были собраны многие известные корабли русского военно-морского флота, в том числе новейшие броненосцы «Суворов» и «Орёл». В этом же эллинге был построен и первый в мировой судостроительной практике атомный ледокол «Ленин».
Жилых зданий Анерт построил мало. К таковым относятся дом № 33 (1938) по Офицерской улице (теперь ул. Декабристов) и собственный дом в Кузнечном переулке, 10 (1842)[1].
Автор казарм для обер-офицеров и Крестовоздвиженская церковь в Кронштадте[2], церкви на поле Полтавской битвы (1840—1841) и др.; участвовал в конкурсном проекте иконостаса для Казанского собора.
Русский искусствовед Игорь Эммануилович Грабарь отмечал:Из самостоятельных работ известен ряд построек в Новом Адмиралтействе и в Кронштадте. Только эти постройки его можно отнести к александровскому классицизму, — в них он показал себя отличным мастером и дал отличные сооружения этого стиля. В дальнейшей своей деятельности он, подобно К. Тону и многим его современникам, сбивается с этого пути и делает проекты «в готическом и мавританском вкусе» и церкви в русском стиле; лучшая постройка Анерта — центральное здание в Новом Адмиралтействе. Так же как и у Висконти, в его архитектуре то и дело сплетаются эллинские моменты с латинскими.
Эдуард Христианович Анерт умер 24 июля (5 августа) 1848 года в Санкт-Петербурге от тифа.
Напишите отзыв о статье "Анерт, Эдуард Христианович"
Примечания
- ↑ Кириков Б. М.,Штиглиц М. С. Петербург немецких архитекторов. Изд-во «Чистый лист» Санкт-Петербург.2002. ISBN 5-901528-04-2
- ↑ Э. Анерт создал Военно-морской госпиталь, лютеранскую церковь С. Елизаветы и др.
Литература
- Анерт, Эдуард Христианович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Анерт // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
Ссылки
- [architect.artunion.ru/a01.htm Рейтинг архитекторов]
Отрывок, характеризующий Анерт, Эдуард Христианович
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
