Ардон, Мордехай

Мордехай Ардон

Мордехай Ардон (при рождении Макс (Мордхе Элиэзер) Бронштейн, иврит מרדכי ארדון; род. 13 июля 1896 г. Тухув, Галиция, Австро-Венгрия — ум. 18 июня 1992 г. Иерусалим) — израильский художник.

Жизнь и творчество

М. Бронштейн родился в верующей еврейской семье, на территории нынешней Польши. В 1921—1825 годах он учится в школе Баухауса в Дессау, где его преподавателями были, кроме прочих, Пауль Клее, Василий Кандинский, Лионель Фейнингер и Иоганнес Иттен. Особенно сильным оказалось влияние на работы М.Ардона творчество П.Клее. В 1926 году М. Ардон поступает в мюнхенскую Академию художеств и под руководством Макса Дёрнера знакомится с техникой рисунка старых мастеров. В особенности художник находился под впечатлением живописи Рембрандта и Эль Греко.

В 1933 году, после прихода в Германии к власти НСДАП, М. Ардон эмигрирует в британскую Палестину. Здесь он преподаёт в основанной в 1906 году Школе искусств Бецалель (ныне — Академия искусств и дизайна Бецалель). Одним из его учеников был Яаков Агам, один из основоположников кинетического искусства. В 1959 году М. Ардон принимает участие в международной выставке современного искусства documenta II в Касселе. В 1963 году ему присуждается Государственная премия Израиля.

Художественный стиль М. Ардона интересен прежде всего тем, что на своих картинах он старается опровергнуть тезис о несовместимости современного абстрактного искусства с техникой «старых мастеров». Используемые им знания и мастерство, полученные при изучении классической живописи, придают произведениям М.Ардона глубину и богатство изображаемых форм. М. Ардон являлся сторонником идей «чистого искусства», находящегося вне общественных и политических влияний. Свои произведения он призывал судить по чисто художественным качествам — композиции, цветности и внутреннему воздействию на зрителя. Какие-либо символические, литературные либо иные элементы, усиливавшие это воздействие, художник отвергал. В то же время он не мог полностью следовать своим же «внеполитическим» правилам, выступая в своих работах (в частности, в 8 крупноформатных триптихах 1955—1988) в первую очередь против ужасов войны и проявлений социальной несправедливости.

Литература

• Mordecai Ardon — Recent Paintings. London: Marlbborough Fine Art, 1987. 52 S., farb. Abb
• Mordecai Ardon. Amsterdam: Stedelijk Museum, 1961.
• Mordecai Ardon 1896—1992 in memoriam. London: Marlborough Fine Art1995. 39 S.; 25 Farbtafeln u.1 farb.Fotoporträt
• Mordecai Ardon. Bilder aus den Jahren 1953—1978. Eine Ausstellung. Berlin: Neuer Berliner Kunstverein, 1978. 76 S., mit 3 Klapptafeln u. zahlr. Abb.
• Art Israel. 26 painters and sculptors. Exhibition. Werke von Morcedai Ardon, N. Bezem (Essen), I. Danziger (Berlin), M. Gross, S. Haber, Anna Ticho (Wien), Y. Tumarkin (Dresden) u.a.]. New York: Museum of Modern Art, 1964. 88 S., zahlr. Abb.
• Mordekhai Ardon: Tsiv’e Ha-zeman (Mordecai Ardon: The Color of Times) Ed.: Arturo Schwarz.[in hebräischer Sprache]. Jerusalem: Rubin Mass, 2003. 239 S.
• Visney, Michele: Mordecai Ardon. New York: Harry Abrams, 1973. 240 S., 208 ill. ISBN 0-8109-0171-4

Дополнения

• [www.ardon.com/ Homepage Ardon]

Отрывок, характеризующий Ардон, Мордехай

– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.