Пагаев, Артур Сардионович

Артур Пагаев
Общая информация
Полное имя	Артур Сардионович Пагаев
Родился	Орджоникидзе, Северо-Осетинская АССР, СССР
Гражданство
Рост	189 см
Вес	79 кг
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Алания
Должность	главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1990—2005	Алания	303 (10)
2005	Сочи-04	6 (0)
2006—2007	Алания	20 (0)
Национальная сборная**
1998	Россия	2 (0)
Тренерская карьера
2008—2010	Анжи	тренер
2010—2011	Волга (НН)	тренер
2011—2013	Алания	тренер
2014 — н. в.	Алания
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Артур Сардионович Пагаев (род. 28 декабря 1971, Орджоникидзе, Северо-Осетинская АССР) — российский и советский футболист, защитник. Всю свою игровую карьеру (за исключением короткого отрезка времени в 2005 году) провёл в одном клубе — «Алания» Владикавказ (ранее «Спартак» Владикавказ).

После сезона 2007 года завершил свою игровую карьеру и приступил к тренерской деятельности. Первым местом работы Пагаева в его новом качестве стал клуб «Анжи» (Махачкала), который на тот момент выступал в первом дивизионе России, где он проработал до марта 2010 года.

Является рекордсменом «Алании» по количеству проведённых игр за клуб в высшей лиге чемпионата России — 289. По этому показателю занимает 26-е место в общем списке всех игроков выступавших в чемпионатах России.

В 1998 году сыграл 2 матча за сборную России. Также в 1997 году сыграл за сборную России в неофициальном матче — Россия — ФИФА (0:2).

13 июля 2008 года состоялся его прощальный матч.

Достижения

• Чемпион России: 1995

Серебряный призёр чемпионата России (2): 1992, 1996

Ссылки

• [www.fc-alania.ru/players.php?id=10 Профиль на официальном сайте ФК «Алания» Владикавказ]
• [www.rusteam.permian.ru/players/pagaev.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]

Отрывок, характеризующий Пагаев, Артур Сардионович

Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.