Бабий кут

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ба́бий кут (бабий у́гол, печно́й угол, куть, середа, теплюшка, чулан, солныш, шолнуша, шомыша, кухня)[1] — пространство избы (хаты) между устьем русской печи и противоположной стеной, где шли женские работы.

В бабьем углу находились ручные жернова, судная лавка с посудой, надблюдники. Отделялся от остального пространства избы грядкой, под которой подвешивалась кутная занавеска, а часто и дощатой перегородкой. Мужчины даже своей семьи старались не заходить в печной угол, а появление здесь постороннего мужчины было недопустимым и расценивалось как оскорбление[2]. К Татьяниному дню девушки мастерили небольшие метёлочки из тряпочек и перьев. Считалось, если такую метёлочку незаметно положить в бабий кут в доме желанного парня — то парень уже точно на ней женится, а их совместная жизнь будет долгой и счастливой. Матери отлично знали эти уловки и тщательно выбирали невесту, которой удастся «спрятать» веничек.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2895 дней]

Во время сватовства невеста находилась за кутной занавеской, отсюда выходила нарядно одетая во время смотрин, здесь же она ожидала жениха, чтобы ехать в церковь; выход невесты из печного кута в красный угол рассматривался как прощание с отчим домом[3].

При родах женщину иногда помещали в бабий угол возле печи. Мать с ребенком закрывалась от посторонних глаз занавеской в печном углу («Поближе к печной саже, чтобы порчи не было»), после чего обычно первый раз кормила[4].



См. также

Напишите отзыв о статье "Бабий кут"

Примечания

  1. Азбуковникъ‎ / [sites.google.com/site/kokorinva/Home/b/babij-kut Бабий кут]
  2. Платонов, 2007, с. 570.
  3. Бердяев, 2005, с. 96.
  4. Топорков, 2009, с. 42.

Литература

Отрывок, характеризующий Бабий кут

Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.