Хата

Ха́та (от др.-венг. формы современного венг. ház «дом» или от др-иранского; ср. также нем. Hütte (хютте)) — традиционный дом украинцев, белорусов, южных русских, части поляков, с печью, как правило с четырёхскатной соломенной или камышовой кровлей. Часто хата делилась на две части: жилую и хозяйственную, разделённую между собой сенями. Бывает срубной, плетнёвой, глинобитной и пр. На Украине и юге России строили хаты-мазанки, которые снаружи и внутри обмазывали глиной и белили.

Дом

Хата представляет собой обычно деревянный каркас (как правило, сруб, аналогичный более северной русской избе, однако выполненный не из цельных, а из половинных брёвен или иных пиломатериалов), обмазанный саманом (смесь глины, конского навоза и соломы), имеющий соломенную крышу. Соломенная крыша позволяла защищать жилище от дождя и снега, при этом сохраняла природную вентиляцию помещения. Тем не менее, обмазывание саманом не является обязательным элементом хаты: так, в более позднее время (и ранее в более зажиточных селах, станицах, хуторах, городах да и вообще у более богатых семей) вместо этого хата могла быть обита кровельным железом и покрашена в яркие цвета (как правило, сочетание белого и голубого). Традиционно хата белится мелом (белой глиной) изнутри и снаружи. Хата обязательно должна иметь ставни, которые закрываются в самую жару. Пол в хате, как правило — земляной, либо дощатый (с высоким подпольем). В целом хата по сравнению с избой является более южным вариантом жилища, предназначенным для эксплуатации в более теплом климатическом поясе, для которого характерно жаркое лето и относительно мягкая зима. Также конструкция хаты во многом обусловлена наличием местных строительных материалов. В отличие от Центральной России, в Новороссии (Юг России) и на Украине достаточно скудны запасы леса, что заставляет производить строительство с меньшим использованием древесины.

Части дома

Также под словом хата часто подразумевается не только сам дом, но и его части: передняя хата и задняя хата. Под передней хатой понимается половина дома, окна которой выходят на улицу. Отделение передней хаты от задней, как правило, производится русской печью (или, как вариант, более простой по конструкции украинской грубой), стоящей в середине дома, и стенной перегородкой, выполняемой, как правило, путём обмазывания глиной деревянного или плетеного (типа «плетень») каркаса. Задняя хата — половина дома, окна которой выходят во двор. Сени (наружняя дверь), как правило, примыкают к задней хате. Завал печи также, как правило, осуществляется со стороны задней хаты. Таким образом, передняя хата осуществляет роль более «чистой», парадной комнаты, предназначенной для отдыха, встречи гостей, размещения икон и т.п. В этом смысле её значение эквивалентно значению светлицы (в избе) и горницы в тереме. Задняя хата несет на себе большую хозяйственную нагрузку: в ней готовится еда (так как «операционная» сторона печи находится в ней, осуществляется топка печи, хранится посуда и съестные припасы; при необходимости в сильные морозы могут отогревать молодняк скота и т.п.). Иногда часть задней хаты (один из углов), примыкающей к печи, дополнительно отгораживают от пространства задней хаты, таким образом, получается что-то вроде кухни.

См. также

• День архитектуры Украины
• Курень
• [ansambl.dp.ua/2010-06-26-20-12-03/2-2010-06-26-12-50-00/41-2011-01-07-18-46-45 Традиционные украинские дома]

Отрывок, характеризующий Хата

– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?