Бадьяров, Валентин Николаевич
| Валентин Бадьяров | |
| Страна |
|
|---|---|
| Инструменты |
гитара, скрипка |
| Жанры |
эстрада, классика |
| Коллективы |
ВИА «Песняры», |
Валентин Николаевич Бадьяров (белор. Валянцін Бадзьяраў; род. 13 февраля 1947 года, Минск) — советский и белорусский музыкант, участник ВИА «Песняры» (1970—1972, 1974—1975), руководитель ВИА «Сябры» (1976—1981), участник ВИА «Поющие Гитары», участник ВИА «Весёлые Голоса», ВИА «Группа Валентина Бадьярова»
Содержание
Биография
Родился в семье русского военнослужащего.
Окончил Белорусскую государственную консерваторию им. А. В. Луначарского по классу скрипки (1970).
С 1970 по 1972 год работал в ВИА «Песняры», играл на музыкальных инструментах гитара, скрипка, участвовал в аранжировках песен, бэк-вокалист
В 1972 году создал и возглавил собственный музыкальный коллектив — ВИА «Группа Валентина Бадьярова»[1].
С 1973 по 1974 год — в ВИА «Поющие гитары».
В 1974 году вернулся в ВИА «Песняры».
В 1975 году перешёл в Ленинградский ВИА «Весёлые голоса». В том же году получил предложение возглавить ВИА «Сябры», созданный в 1972 году при Гомельской филармонии (официально годом образования считается 1974 год[2]). В 1978 году под руководством Бадьярова был выпущен дебютный студийный альбом ансамбля — «Всем на планете», в 1980 году — второй («Ты — Одна Любовь»), все композиции, кроме «Не пугайте седых журавлей», были записаны в аранжировках В. Бадьярова. Руководил ансамблем до 1981 года[3]
С 1981 по 1984 руководил ВИА «Группа Валентина Бадьярова». С 1985 года выступает как скрипач-солист Белгосфилармонии.
До 1989 года являлся солистом - скрипачом Белгосфилармонии.
С 1989 года живёт и работает в Германии. Сотрудничал с рядом музыкальных коллективов, руководитель и дирижер камерного ансамбля города Баденвайлер/Badenweiler, концертмейстер оркестра города Гармиш-Партенкирхен/Garmisch-Partenkirchen, концертмейстер «Kammerorchester NiederRhein», камерного оркестра «Solisten-Ensemble Europa», ансамбля Венской музыки «String Art Band». Выступает с сольными концертами.
Песни
Автор музыки песен
- Баллада о сожжённой деревне
- Белый дом над морем
- Всем на планете
- Галава — два вуха (белор.)
- Дазволь цябе любіць (белор.)
- Для двоих
- Как случилось?
- Ритмы большого города
- Ты — одна любовь
Фильмография
- «Ты одна — любовь» (1979, режиссёр Владимир Орлов)
Награды
Лауреат Международногo конкурса скрипачей в Вильнюсе (1-я премия),
лауреат Всесоюзных конкурсов артистов эстрады,
лауреат ХII Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве
лауреат ХII Международного конкурса мастеров-исполнителей и дирижеров в Лугано (Швейцария).
Напишите отзыв о статье "Бадьяров, Валентин Николаевич"
Примечания
- ↑ [ensembles.ru/band/gruppa_valentina_badyarova Парад ансамблей — Музыканты: Группа Валентина Бадьярова]
- ↑ [www.syabry.com/biografia.shtml «Сябры». Творческий путь. 1976—1980]
- ↑ [naviny.by/rubrics/culture/2009/05/03/ic_articles_117_162415/ Валентин Бадьяров: Ярмоленко торопится отмечать юбилей «Сябров»]
Ссылки
[www.pesnyary.com/muzykant/Badiarov_Valentin/ Бадьяров Валентин Николаевич]
[www.retroisland.net/P_Badyarov.html Валентин Бадьяров]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Бадьяров, Валентин Николаевич
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
