Бангор Сити

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Бангор Сити (футбольный клуб)»)
Перейти к: навигация, поиск
Бангор Сити
Прозвища Горожане
Основан 1876
Стадион Фаррар Роуд, Бангор
Вместимость 1 500
Тренер Нэвил Пауэлл
Соревнование Валлийская Премьер-лига
2014/15 10-е
Основная
форма
Гостевая
форма
К:Футбольные клубы, основанные в 1876 годуБангор СитиБангор Сити

«Бангор Сити» (англ. Bangor City F.C.) — валлийский футбольный клуб, представляющий город Бангор. Основан в 1876 году. Принимает гостей на стадионе «Фаррар Роуд», который вмещает 1500 зрителей.

Одним из самых известных игроков клуба является Марк Ллойд-Уильямс. В сезоне 2001/2002 он забил 47 мячей в чемпионате и установил рекорд результативности. С этим результатом Ллойд-Уильямс мог выиграть «золотую бутсу», но из-за низкого коэффициента (1,0) уступил её Марио Жарделу, забившему 42 мяча, но в чемпионате Португалии, имеющим более высокий коэффициент (1,5)[1].

Футболист клуба Лесли Дэвис значится в списке 32 лучших игроков Европы по версии УЕФА.





Достижения

Антирекорды

19 июля 2011 года клуб потерпел самое крупное поражение в истории Лиги чемпионов УЕФА, проиграв в гостях финскому клубу ХИК со счётом 0:10[2].

Известные игроки

Напишите отзыв о статье "Бангор Сити"

Примечания

  1. [www.welsh-premier.com/player_detail_solo.php?player_id=411 Краткая статистика Марка Ллойд-Уильямса на сайте Премьер-лиги Уэльса]  (англ.)
  2. [www.sovsport.ru/news/text-item/469515 Финский ХИК одержал самую крупную победу в истории Лиги чемпионов] // Советский спорт. — 19 июля 2011. (Проверено 20 июля 2011)

Ссылки

  • [www.bangorcityfc.com/index.php?p=e333d95c.0.2.1 Официальный сайт ФК «Бангор Сити»]


Отрывок, характеризующий Бангор Сити

– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.