Барнс, Пэдди

Пэдди Барнс
Общая информация
Гражданство:	Ирландия
Дата рождения:	9 апреля 1987(1987-04-09) (37 лет)
Место рождения:	Белфаст
Весовая категория:	1-я наилегчайшая
Стойка:	левосторонняя
Рост:	162 см
Команда:	Holy Family
Медали Олимпийские игры Бронза Пекин 2008 до 48 кг Бронза Лондон 2012 до 49 кг Чемпионаты Европы Золото Москва 2010 до 48 кг Серебро Минск 2013 до 49 кг

Патрик «Пэдди» Барнс (ирл. Patrick Paddy Barnes; 9 апреля 1987, Белфаст) — ирландский боксёр первой наилегчайшей весовой категории, выступает за сборную Ирландии с 2006 года. Бронзовый призёр летних Олимпийских игр в Пекине и Лондоне, чемпион Европы, чемпион Игр Содружества, победитель многих международных турниров и национальных первенств.

Биография

Пэдди Барнс родился 9 апреля 1987 года в городе Белфаст, Северная Ирландия. В детстве мечтал стать футболистом, но в какой-то момент понял, что не очень хорошо подходит для этого вида спорта. Активно заниматься боксом начал в возрасте одиннадцати лет, записался в местный боксёрский клуб «Кроунк», где уже через неделю провёл свой первый бой, проиграл решением судей. В начале его карьера складывалась не очень удачно, первые пятнадцать поединков завершились поражением, тем не менее, юноша продолжал ходить в зал, поскольку любил тренироваться и имел в боксе множество друзей. В шестнадцать лет присоединился к белфастскому клубу любительского бокса имени Святого семейства. Начиная с 2005 года участвовала в юниорских первенствах провинции Ольстер, хотя выиграть титул ему ни разу не удалось.

В 2006 году Барнс сумел дойти до финала на чемпионате Ирландии и съездил на Игры Содружества в Мельбурн, дошёл там до стадии четвертьфиналов. Год спустя стал чемпионом национального первенства, побывал на чемпионате Европейского Содружества, где из-за повреждения глаза не смог преодолеть четвертьфинальную стадию, и принял участие в состязаниях чемпионата мира в Чикаго — в четвертьфинале со счётом 8:22 проиграл китайцу Цзоу Шимину. Несмотря на поражение, этого ему хватило для квалификации на летние Олимпийские игры 2008 года в Пекине, где он в полуфинале уступил тому же Шимину, получив бронзовую медаль.

На чемпионате Европы 2010 года в Москве Пэдди Барнс завоевал золотую медаль, победив в финале азербайджанца Эльвина Мамишзаде, кроме того, привёз золото с Игр Содружества в Дели. В следующем сезоне на мировом первенстве в Баку неожиданно проиграл уже в первом же матче на турнире, малоизвестному филиппинцу Марку Энтони Барриге. Позже благодаря череде удачных выступлений удостоился права защищать честь страны на Олимпийских играх в Лондоне, вновь дошёл до полуфинала и вновь не смог пройти китайца Шимина, который в итоге и стал олимпийским чемпионом. В настоящее время Барнс остаётся одним из лидеров сборной Ирландии, в 2013 году на чемпионате Европы в Минске выиграл в первом наилегчайшем весе серебряную медаль, уступив лишь россиянину Давиду Айрапетяну.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ba/paddy-barnes-1.html Пэдди Барнс] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Барнс, Пэдди

– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.