Батыров, Шаджа Батырович

Шаджа Батырович Батыров Şaja Batyrowiç Batyrow
Первый секретарь ЦК КП(б) Туркменистана
март 1947 — июль 1951
Предшественник:	Михаил Макарович Фонин
Преемник:	Сухан Бабаевич Бабаев
Рождение:	20 сентября (3 октября) 1908(1908-10-03) аул Дешт, Закаспийская область, Российская империя ныне Туркмения
Смерть:	14 октября 1965(1965-10-14) (57 лет) Ашхабад, Туркменская ССР, СССР
Партия:	КПСС
Учёная степень:	доктор исторических наук
Награды:

Шаджа Батырович Батыров (20 сентября [3 октября] 1908 — 14 октября 1965) — советский партийный деятель. Член ВКП(б) с 1930.

Биография

Родился в семье зажиточного торговца (по другим сведениям, крестьянина-бедняка) в ауле Дешт Закаспийской области Российской империи. Туркмен, выходец из племени ахалских текинцев.

В 1927 году окончил сельскую школу, затем двухгодичные педагогические курсы в Ашхабаде. После курсов начал работать учителем в с. Карагаи Бахарденского района, потом заведующим интернатом в поселке Бахарден. В 1934 году окончил Ашхабадский педагогический институт. Здесь же продолжил обучение в аспирантуре и начал преподавательскую деятельность. В 1936—1937 годах — редактор газеты «Борьба за грамотность». С 1937 года становится заместителем редактора, а затем редактором газеты «Совет Туркменистаны» («Советская Туркмения»). В 1939—1940 годах работает в должности директора Ашхабадского научно-исследовательского института языка и литературы. С 1940 по 1942 год Ш. Б. Батыров возглавляет Управление по делам искусств при СНК Туркменской ССР. Далее переходит на партийную руководящую работу. С 1942 по 1946 год — секретарь ЦК КП(б) Туркменистана по пропаганде и агитации, с 1946 по 1947 год — второй секретарь ЦК КП(б) Туркменистана, с марта 1947 по июль 1951 года — первый секретарь ЦК КП(б) Туркменистана. Также с марта 1947 года по март 1948 года занимает пост председателя Верховного Совета Туркменской ССР. После отставки с поста первого секретаря с 1952 года по 1954 год проходит обучение в Академии общественных наук при ЦК КПСС, защищает диссертационную работу и получает степень кандидата исторических наук (1954).

В 1954—1959 годах — директор Туркменского педагогического института им. В. И. Ленина. В 1959 году избран академиком Академии наук Туркменской ССР и президентом Академии наук Туркменской ССР. В 1962 году за монографию «Формирование и развитие социалистических наций в СССР» получает степень доктора исторических наук.

Литература

• БСЭ. — 2-е изд. — Т. 4.
• Известия Академии наук Туркменской ССР. Серия физико-технических, химических и геологических наук. — 1965. — Вып. 6. — С. 3-4.

Ссылки

• [www.knowbysight.info/BBB/01284.asp Батыров Шаджа]
• Кулиев А. [web.archive.org/web/20071217045556/www.iicas.org/articles/library/libr_rus_20_03_01_t.htm Туркменская элита — взгляд изнутри]

Отрывок, характеризующий Батыров, Шаджа Батырович

– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.