Беленький, Захар Моисеевич
Поделись знанием:
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
| Захар Моисеевич Беленький | ||
| ||
|---|---|---|
| 15 мая 1938 — 23 апреля 1939 | ||
| Глава правительства: | Вячеслав Михайлович Молотов | |
| Предшественник: | Станислав Викентьевич Косиор | |
| Преемник: | Розалия Самойловна Землячка | |
| Рождение: | 1888 Невель, Тверская губерния, Российская империя | |
| Смерть: | 1 февраля 1940 Москва | |
| Партия: | ВКП(б) с 1905 года | |
Захар Моисеевич Беленький (1888 — 1 февраля 1940) — советский государственный и общественный деятель. Член ЦИК СССР 4, 7 созывов.
Биография
Родился в семье мещанина. Образование низшее.
- 1917—1918 гг. — член исполкома профсоюзного совета Петрограда, председатель Петербургской биржи труда.
- апрель—декабрь 1919 г. — служба в РККА.
- 1919—1920 гг. — уполномоченный ВЦСПС на Урале, в Сибири, член коллегии Наркомата труда РСФСР.
- 1920—1922 гг. — член водной комиссии ВСНХ РСФСР.
- 1922—1927 гг. — председатель Юго-Восточного бюро ВЦСПС .
- 1927—1928 гг. — заведующий Отделом Технической Экспертизы ВЦСПС.
- 1928—1931 гг. — член коллегии Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР.
- 1931—1934 гг. — заместитель наркома РКИ СССР — член Президиума ЦКК ВКП(б).
- 1934—1935 гг. — руководитель группы торговли и пищевой промышленности—заместитель председателя Комиссии советского контроля при Совнаркоме СССР.
- 1935—1938 гг. — руководитель группы организационных вопросов—первый заместитель председателя КСК.
- 1938—1939 гг. — исполняющий обязанности Председателя КСК.
В 1927—1934 — член Центральной контрольной комиссии ВКП(б), в 1934—1939 — член Комиссии советского контроля при СНК СССР.
Арест
Арестован 16 июня 1939 года, осужден 1 февраля 1940 года военной коллегией Верховного суда СССР, в тот же день расстрелян, реабилитирован 5 января 1956 года.
Напишите отзыв о статье "Беленький, Захар Моисеевич"
Литература
- Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг. Историко-биографический справочник / Сост. В. И. Ивкин. — М., 1999. — ISBN 5-8243-0014-3
Отрывок, характеризующий Беленький, Захар Моисеевич
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
