Белявский, Николай Иванович
| Николай Иванович Белявский (Белевский) | |||
 | |||
| Дата рождения | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения | |||
| Дата смерти | |||
| Принадлежность | |||
| Род войск | |||
| Годы службы | |||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | ||
| Сражения/войны | |||
| Награды и премии |
| ||
Николай Иванович Белявский (в наградном листе — Белевский[1]) (1908—1944) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).
Содержание
Биография
Николай Белявский родился в 1908 года в Харькове в рабочей семье. В 1940 году работал плотником на деревообрабатывающем заводе в Нижнем Тагиле Свердловской области. В июле 1941 года был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С октября 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны[2].
К марту 1944 года гвардии старший сержант Николай Белявский командовал отделением 8-й стрелковой роты 147-го гвардейского стрелкового полка 49-й гвардейской стрелковой дивизии 28-й армии 3-го Украинского фронта. Отличился во время боёв за освобождение Николаева[2].
12 марта 1944 года Белявский первым из своего взвода форсировал Днепр в районе села Садовое Белозёрского района Херсонской области Украинской ССР, где захватил и удерживал плацдарм, обеспечив переправу для других советских подразделений. В ночь с 27 на 28 марта 1944 года во время разведки боем под Николаевом одним из первых в своём подразделении ворвался в город[2].
Умер от ран 5 апреля 1944 года. Похоронен в селе Украинка Жовтневого района Николаевской области. Там же установлен его бюст.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1944 года старший сержант Николай Белявский посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза[2].
Был также награждён медалью[2].
Память
- На здании завода, где работал Белявский, установлена мемориальная доска.
- В честь Белявского названа улица в Нижнем Тагиле[2].
Напишите отзыв о статье "Белявский, Николай Иванович"
Примечания
- ↑ Белевский Николай Иванович. Наградной лист. Страницы [podvignaroda.mil.ru/filter/filterimage?path=VS/001/033-0793756-0005/00000249.jpg&id=150002997&id=150002997&id1=d1248d978fac29ad91f3d94516401616 1], [podvignaroda.mil.ru/filter/filterimage?path=VS/001/033-0793756-0005/00000250.jpg&id=150002999&id=150002999&id1=4a008ec79a6fe8a082ff7ebff75b712e 2].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0006/0e02b286 Белявский Николай Иванович] (рус.). AZ Library. Проверено 21 февраля 2012. [www.webcitation.org/6AdkbUNaL Архивировано из первоисточника 13 сентября 2012].
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
- Герои твои, Херсонщина. Симферополь, 1980. / стр.171-172.
- Золотые Звезды свердловчан. 2-е изд., испр. и доп. Свердловск, 1970. / стр.383.
Ссылки
Игорь Сердюков. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=23224 Белявский, Николай Иванович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 4 сентября 2016.
Отрывок, характеризующий Белявский, Николай Иванович
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
