Бенкунский, Георгий Станиславович

Бенкунский Георгий Станиславович
Дата рождения	1913(1913)
Место рождения	Касимов, Российская империя
Дата смерти	10 февраля 1995(1995-02-10)
Место смерти	Москва, Россия
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР → Россия Россия
Сражения/войны	Великая Отечественная война: Битва за Москву
Награды и премии	Медали

Внешние изображения
	[dkw-rus.narod.ru/019.jpg Фотография военных лет]
	[www.polarpost.ru/f/uploads/286_ps7.jpg Фотография у самолёта ПС-7, 1940-е годы]

Георгий Станиславович Бенкунский (1913—1995) — ветеран Великой Отечественной войны, заслуженный пилот СССР.

Биография

Родился в 1913 году в Касимове.

Окончив в 1933 году Третью Балашовскую школу ГВФ, прибыл на работу в Иркутск, где летал в девятом авиаотряде. Маршрут «Иркутск—Бодайбо—Якутск» в конце 1930-х годов был назван трассой мужества.

Во время Великой Отечественной войны, с самого её начала — Бенкунский в составе Московской авиагруппы ГВФ особого назначения. Сражался с врагом в небе над Москвой. На вооружении авиагруппы были самолеты ПС-84 (Ли-2). Летали эти «небесные тихоходы» туда, где складывалась особенно тревожная обстановка: Москва, потом Ленинград, потом Сталинград, Севастополь, Кавказ — все это трассы мужества летчика Бенкунского, единственного во всем Аэрофлоте линейного пилота, награждённого четырьмя орденами Ленина, многими другими орденами и медалями.

После войны Георгий Станиславович налетал в общей сложности почти тридцать тысяч часов. Летал в Америку, на Северный полюс, в Африку, в страны Западной Европы и Азии. Освоил все виды винтовых и турбовинтовых самолетов гражданской авиации.

В 1971 году за многолетний безупречный труд, за прекрасную подготовку молодых кадров — ему было присвоено почётное звание «Заслуженный пилот СССР».

Умер 10 февраля 1995 года. Похоронен в Москве.

Родители

• Отец — Станислав Гиляриевич Бенкунский (1880—1920), из дворян Виленской губернии. Участник Русско-японской войны 1904—1905 годов, был награждён Георгиевским крестом c 4 по 2 степень.
• Мать — Юкавская Варвара Семеновна (1884—1952). Окончила Медицинский институт в г. Харькове. Работала фармацевтом в г. Егорьевске. Награждена орденом Ленина.

Интересный факт

Экипаж Г. С. Бенкунского 12 августа 1944 года, для разработки устава ООН, доставил из Москвы в пригород Вашингтона советскую делегацию во главе с послом СССР в США — Андреем Громыко.

Награды

• Награждён четырьмя орденами Ленина, орденами Красного Знамени и Красной Звезды, медалями.

Память

• Восьмой по счёту самолёт отечественного производства «Sukhoi Superjet 100» — в его честь назван «Георгий Бенкунский».

Ссылки

• [benkunsky.egorievsk.org Родовое древо Юкавских-Бенкунских]
• Алтунин Е. [www.vsp.ru/pisma/2002/05/30/456806 Трассы мужества] // Восточно-Сибирская правда. — 2002, 30 мая.

Отрывок, характеризующий Бенкунский, Георгий Станиславович

Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.