Битва на реке Вихре
Битва на реке Вихре | |||
Течение реки Вихры | |||
Дата | |||
---|---|---|---|
Место |
близ Мстиславля | ||
Итог |
победа литовского войска | ||
Противники | |||
| |||
Командующие | |||
| |||
Силы сторон | |||
| |||
Потери | |||
| |||
Битве на реке Вихре — сражение 29 апреля 1386 года на реке Вихре (устаревшее название — Вехра) близ Мстиславля, в котором литовская армия победила войско смоленского князя Святослава Ивановича, пытавшегося вернуть отнятое у него ранее Мстиславское княжество.
Смоленское войско осадило Витебск и Оршу, но не смогло их взять. Святослав Иванович опустошил многие приграничные литовские владения и осадил Мстиславль, обороной которого руководил князь Каригайло Ольгердович[1]. Польский король Ягайло отправил на помощь своему младшему брату большое литовское войско под командованием князей Скиргайло, Корибута, Лугвения и Витовта[1]. Результатом битвы стал полный разгром смоленского войска и гибель как Святослава Ивановича, так и княжича Ивана Васильевича[2]. Два сына Святослава, Глеб Святославич и Юрий Святославич были тяжело ранены и попали в плен. Смоленское княжество было вынуждено признать вассальную зависимость от Литвы[2]. На смоленский стол был посажен Юрий Святославич, тогда как Глеб Святославич был уведён в качестве заложника в Литву.
Выступление смолян вместе с захватом в феврале 1386 года Андреем Ольгердовичем Лукомля под Витебском и вторжением ливонских рыцарей в западные районы Литвы противодействовало реализации унии Литвы и Польши[3], по которой Скиргайло становился наместником Ягайла в Великом княжестве Литовском. Год спустя Андрей Ольгердович лишился Полоцка в пользу Скиргайла.
Напишите отзыв о статье "Битва на реке Вихре"
Примечания
- ↑ 1 2 Турчинович И. В. Обозрение истории Белоруссии с древнейших времен. — Санкт-Петербург, 1857. — С. 98.
- ↑ 1 2 Иловайский Д. И. Собиратели Руси. — Москва: Астрель, 2004. — С. 187. — ISBN 5271057038.
- ↑ Шабульдо Ф. М. [krotov.info/lib_sec/25_sh/sha/buldo_04.htm Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского]
Отрывок, характеризующий Битва на реке Вихре
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.