Мстиславское княжество

Внешние изображения
	[www.hist-geo.net/media/blogs/blog/Iz_knig/Mstisl.jpg Карта Мстиславского княжества в правление князей Лунгвеньевичей] работы Виктора Темушева

Мстисла́вское кня́жество — удельное русское княжество со столицей в Мстиславле, выделившееся в XII веке из Смоленского княжества. Первым его князем в 1180 году стал Мстислав Романович. В территорию Мстиславского княжества входили земли нынешних Мстиславского, Чериковского и Чаусского районов с городами Радомлем и Рясно.

После смерти в 1197 году смоленского князя Давыда Ростиславича, дяди Мстислава Романовича, последний был признан смоленским князем и вновь присоединил Мстиславское княжество к Смоленскому, сохранив его однако как удел.

В конце XIII века Мстиславское княжество оказалось на русско-литовском порубежье, а в 1359 году было захвачено Ольгердом и присоединено к Великому княжеству Литовскому. Позже, княжество было передано Ольгердом своему сыну Каригайле, затем перешло к Лугвению, основателю княжеского рода Мстиславских. В 1386 году на территории княжества произошло ожесточённое сражение, после того как смоленский князь Святослав Иванович безуспешно попытался осадить Мстиславль и вернуть его в состав своего княжества. В битве Святослав был убит, а его войска разбиты.

Мстиславское княжество долгое время являлось порубежным и важным в стратегическом отношении. Поэтому польско-литовские монархи проводили гибкую политику по отношению к местным князьям, стараясь не допустить их перехода в подданство Великого княжества Московского. Во время русско-литовской войны 1500–1503, территория княжества была ареной боевых действий и сильно пострадала. В частности, в битве под Мстиславлем была разбита литовская армия, хотя сам город русские воеводы взять не смогли.

В августе 1514 года князь Михаил Иванович при приближении русского войска к Мстиславлю присягнул Василию III, однако после русского поражения под Оршей, вновь вернулся к литовскому князю. В 1526 году Мстиславское княжество перешло в прямое владение Сигизмунда Старого и было впоследствии преобразовано в староство. В 1566 году на территории бывшего княжества было создано Мстиславское воеводство.

Литература

• Бычкова М. Е. Русское государство и Великое княжество Литовское с конца ХV в. до 1569 г. — М.: Изд. центр ИРИ, 1996.
• Варонін В. А. Князь Юрай Лынгвеневіч Мсціслаўскі: Гістарычны партрэт / Васіль Варонін. - Мн.: Тэхналогія, 2010.
• Кром М. М. Меж Русью и Литвой. Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в. Москва: Квадрига, 2010.
• Мяцельскi А. А. Мсціслаўскае княства і ваяводства ў XII-XVIII стст. — Мн.: Беларуская навука, 2010. — 664 с.

Ссылки

• [www.allmonarchs.net/lithuania/other/mstislavl.html Правители Мстиславского княжества на Allmonarchs.net]

Отрывок, характеризующий Мстиславское княжество

В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.