1180 год
Поделись знанием:
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
(перенаправлено с «1180»)
| Годы |
|---|
| 1176 · 1177 · 1178 · 1179 — 1180 — 1181 · 1182 · 1183 · 1184 |
| Десятилетия |
| 1160-е · 1170-е — 1180-е — 1190-е · 1200-е |
| Века |
| XI век — XII век — XIII век |
1180 (тысяча сто восьмидесятый) год по юлианскому календарю — високосный год, начинающийся во вторник. Это 1180 год нашей эры, 180 год 2 тысячелетия, 80 год XII века, 10 год 8-го десятилетия XII века, 1 год 1180-х годов.
События
- Соправитель своего отца Людовика VII с 1179 года, Филипп II после его становится королём Франции. Успешная борьба с коалицией Фландрии, Лотарингии, Англии и Германии.
- Антифеодальное восстание в Сконе (Дания).
- Первые письменные упоминания о Виттенберге и Эйзенахе (Германия).
- Присоединение небольших земель вокруг Линца к Австрии.
- Фридрих Барбаросса подавляет мятеж гвельфов во главе с Генрихом Львом и лишает Генриха его владений Баварии и Саксонии. Оттон VI Виттельсбах, граф Шейерн, становится герцогом Баварии как Оттон I.
- Польская знать признает Казимира Справедливого правителем всей страны.
- Разорение Дмитрова черниговским князем Святославом Всеволодовичем в ходе его войны со Всеволодом Большое Гнездо.
- Черниговский князь Святослав Всеволодович овладел городом Киевом в союзе с половцами.
- Управление при одиннадцатилетнем Алексее Комнине, сыне умершего Мануила I оказывается в руках императрицы Марии и её фаворита протосеваста Алексея Комнина, племянника Мануила.
- Балдуин Ибелин посещает Константинополь.
- Город Луанг-Прабанг в Лаосе (тогда Сенг-Донг) добивается независимости от кхмеров.
- Минамото-но Ёритомо превращает Камакуру в свою резиденцию.
Вступили на престол
- Герцогство Бавария — Оттон I (1180—1183). Правление Виттельсбахов в Баварии (1180—1918).
- Багдадский халифат Аббасидов — халиф Ахмад ан-Насир Лидиниллах (1180—1225).
- Босния — бан Кулин (1180—1204).
- Византия — император Алексей II Комнин (1180—1183).
- Королевство Франция — король Филипп II Август (1180—1223).
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1180 году
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1180 году
- 18 января — Олег Святославич, князь Путивльский (1157—1159), Курский (1159—1164), Новгород-Северский (с 1164), сын Святослава Ольговича Черниговского.
- 13 июня — Мстислав Ростиславич Храбрый, князь новгородский (1179—1180), сын Великого князя киевского Ростислава Мстиславича, святой Русской Церкви.
- 18 сентября — Людовик VII (король Франции) (1137—1180).
- 24 сентября — Мануил I Комнин, византийский император (1143—1180).
- 25 октября — Иоанн Солсберийский, французский схоластик.
- Авраам бен-Давид (Галеви), богослов-философ и историк.
- Иннокентий III, антипапа (убит).
- Констанция Французская, дочь короля Людовика VI.
- аль-Мустади, багдадский халиф (1170—1180).
- Роман Ростиславич, сын Ростислава Мстиславича; князь Смоленский, Новгородский и великий князь Киевский (1172—1174, 1175—1177).
- Чжан Ши, учёный-неоконфуцианец.
- Ярополк Ростиславич, Великий князь Владимирский (1174—1175), сын князя Ростислава Юрьевича.
См. также
Напишите отзыв о статье "1180 год"
Отрывок, характеризующий 1180 год
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
