Битва при Тулоне (1744)
| Битва при Тулоне | |||
| Основной конфликт: Война за австрийское наследство | |||
 | |||
| Дата |
22 — 24 февраля 1744 года | ||
|---|---|---|---|
| Место |
Западное Средиземноморье | ||
| Итог |
тактическая ничья | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва при Тулоне (22 февраля 1744) — морское сражение войны за австрийское наследство, состоявшееся в Средиземном море неподалёку от французского Тулона между испано-французским и английским флотами.
Предыстория
В связи с угрозой войны с Испанией 13 марта 1741 года командующим британским Средиземноморским флотом был наздачен Томас Мэтьюз, произведённый сразу в вице-адмиралы после семи лет, проведённых вне флота. Вторым в вертикали командования оказался Ричард Лесток, у которого давно были плохие отношения с Мэтьюзом. Мэтьюз потребовал убрать от него Лестока, но Адмиралтейство отказало ему в этом.
В июне 1742 года британский флот атаковал испанскую эскадру в заливе Сан-Тропе, и вынудил её искать спасения в гавани Тулона. После этого британцы стали осуществлять блокаду Тулона от Йерских островов.
Сражение
21 февраля 1744 года испанская эскадра, сопровождаемая французским отрядом, вышла из Тулона. Мэтьюз погнался за ней, и 22 февраля противники сблизились настолько, что он отдал приказ о формировании линии баталии. Ветер был слабый, к наступлению темноты линия ещё не была сформирована, и Мэтьюз поднял сигнал «Сблизиться». Авангард и центр выполнили приказ, однако арьергард, которым командовал Лесток — нет: Лесток предпочёл сначала выстроить свои суда в линию баталии, и уж потом начать заполнять промежутки между частями флота. Мэтьюз поднял сигнал Лестоку «Прибавить парусов», однако медлительность Лестока в выполнении приказа привела к тому, что испано-французский флот начал уходить на юг. Опасаясь, что он сможет пройти через Гибралтарский пролив и присоединиться к силам, готовящимся вторгнуться в Великобританию, Мэтьюз принял решение атаковать.
В час Мэтьюз поднял на своём флагмане «Намюр» сигнал «Сближаться с противником», и покинул линию, чтобы атаковать испанский арьергард. За ним последовал Джеймс Корнуол на «Мальборо». Однако сигнал «Построиться в линию баталии» на флагмане не был спущен, и два одновременно висящих сигнала вызвали путаницу среди английских кораблей: одни последовали примеру флагмана, другие пытались держать строй. В результате, хотя «Намюр» и «Мальборо» успешно достигли неприятеля, они оказались одни против превосходящих сил противника. В ходе трёхчасового боя испанский арьергард нанёс серьёзные повреждения атаковавшим его кораблям британского авангарда. Около пяти часов подошёл французский отряд, и их манёвры некоторые британские капитаны интерпретировали как попытку выстроить линию по другую сторону от британского строя, чтобы зажать британский флот в клещи. Не имея приказов от Мэтьюза или кого-либо другого из начальников, британский строй сломался, и корабли начали уходить на северо-запад. Ведя оборонительный бой, испанцы не стали захватывать беззащитный «Мальборо», хотя и отбили «Подер», ранее капитулировавший перед британцами.
Испано-французский флот продолжил свой путь на юго-запад. Британский флот сумел перегруппироваться и возобновить погоню лишь 23 февраля. Британцы нагнали противника, скорость которого была замедленна из-за необходимости буксировки повреждённых судов. Так как «Подер» не мог двигаться самостоятельно, французы предпочли затопить его в виду британского флота, и за счёт этого увеличить скорость. Британцев отделяло от неприятеля всего несколько миль, когда Мэтьюз опять поднял сигнал «Сблизиться». На следующий день, 24 февраля, испано-французский флот был уже практически не виден, и Мэтьюз повернул обратно к Йерским островам, откуда вернулся к началу марта в Маон.
Последствия
В результате тяжёлых повреждений, полученных британскими кораблями, испанцы получили господство над Западным Средиземноморьем, и смогли перебросить подкрепления своим войскам в Италии, что переломило ход войны в их пользу.
Напишите отзыв о статье "Битва при Тулоне (1744)"
Отрывок, характеризующий Битва при Тулоне (1744)
– Да я не знаю… mon pere.– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
