Битва при Лауфельде

Битва при Лауфельде
Основной конфликт: Война за австрийское наследство
Мориц Саксонский в битве при Лауфельде
Дата	2 июля 1747 года
Место	Лауфельд, между Тонгереном и Маастрихтом (ныне - Бельгия)
Итог	решительная победа французов
Противники
Англия Курфюршество Ганновер Австрия Соединённые провинции Франция
Командующие
герцог Камберленд Карл Иосиф Баттьяни князь Вальдек Мориц Саксонский
Силы сторон
60 000 80 000
Потери
8,000 (в том числе 2,000 пленных), 16 пушек 8,700 (в том числе 1,500 пленных)

Битва при Лауфельде (англ. Battle of Lauffeld) — сражение, состоявшееся 2 июля 1747 года, в ходе войны за австрийское наследство у деревни Лауфельд в 6 км к западу от Маастрихта, между французской армией, под командованием Морица Саксонского и союзной, англо-голландско-австрийской армией, под командованием герцога Камберлендского.

Битва

Французские войска состояли из 124 батальонов, 247 эскадронов (всего 98 000 человек). Союзные войска состояли из 111 батальонов и 162 эскадронов (всего 82 000 человек). С ходе сражения, союзная армия потерпела поражение, потеряв 3000 убитыми, 6000 ранеными и 2000 пленными. Потери французов также были велики, составив убитыми и ранеными 10 500 человек.

Камберленд не прислушался к советам генерала Джона Лигонье занять и укрепиться у деревни Лауфельд. Однако он в итоге был вынужден это сделать, когда его австрийские союзники стали готовиться к обороне. Французы сделали пять нападений на Лауфельд, деревня переходила из рук в руки несколько раз, пока Мориц Саксонский не взял верх.

Камберленд реорганизовал голландцев и британцев для контратаки. Однако голландская кавалерия была встречена залпами французских карабинеров и бежала, бросив свою пехоту. Затем французская кавалерия атаковала союзнический центр . Теперь французы перенесли тяжесть атаки на левый фланг союзников, угрожая уничтожением британской пехоте. Генерал Лигонье по собственной инициативе устремился в бой во главе кавалерии, чтобы спасти армию. В результате его атаки семь полков ирландской бригады на французской службе потеряли более 1400 убитыми и ранеными . Герцог Камберленд, любимый сын Георга II, был почти взят в плен ирландцами, но Лигонье подошел с кавалерией и позволил Камберленду бежать ценой собственной свободы .

Последствия

Победа французов открыла им дорогу для вторжения в Голландию. Отступление союзников позволило Морицу Саксонскому отправить отряд из 30000 солдат на север, в Нидерланды, и захватить город Берген-оп-Зом. Весной 1748 года французы захватили Маастрихт.

Литература

•  (англ.) Stanhope, Phillip Henry, Lord Mahon. History of England From the Peace of Utrecht to the Peace of Versailles., Boston, 1853, Vol.III.
•  (англ.) Browning, Reed.The War of the Austrian Succession, St. Martin's Press, New York, (1993): ISBN 0-312-12561-5
•  (англ.) Chandler, David. The Art of Warfare in the Age of Marlborough. Spellmount Limited, (1990): ISBN 0-946771-42-1
•  (англ.) Skrine, Francis Henry. Fontenoy and Great Britain's Share in the War of the Austrian Succession 1741-48. London, Edinburgh, 1906.
•  (англ.) Smollett, Tobias. History of England, from The Revolution to the Death of George the Second, London, 1848, Vol.II.
•  (англ.) McGarry, Stephen. Irish Brigades Abroad. Dublin, 2013.

Отрывок, характеризующий Битва при Лауфельде

Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.