Сражение при Пфаффенхофене

Сражение при Пфаффенхофене
Основной конфликт: Война за австрийское наследство
Отступление французских войск.
Дата	15 апреля 1745
Место	Пфаффенхофен-ан-дер-Ильм, Верхняя Бавария, Германия
Итог	Решительная победа Австрии
Противники
Австрия Франция Бавария
Командующие
Карл Иосиф Баттьяни Анри де Сегюр
Силы сторон
10 000 7 000
Потери
800 2 400

Сражение при Пфаффенхофене (нем. Schlacht bei Pfaffenhofen) — сражение, состоявшееся 15 апреля 1745 года между французскими войсками под командованием генерала Анри де Сегюр и австрийскими войсками под руководством фельдмаршала Карла Баттьяни около городка Пфаффенхофен-ан-дер-Ильм в Верхней Баварии во время войны за австрийское наследство.

Предыстория

В октябре 1744 года союзной франко-баварской армии скоординированными действиями с Пруссией, удалось изгнать австрийцев из Баварии, и восстановить на престоле Карла VII, курфюрста Баварии и императора Священной Римской империи, в своей столице, Мюнхене. Однако, через три месяца он умирает.

Его 18-летний сын и наследник Максимилиан III колебался между партией выступающей за мир, во главе со своей матерью Марией Австрийской и главнокомандующим армией Фридрихом Зекендорфом, и партией выступающей за продолжение войны, во главе с министром иностранных дел генералом Игнацом фон Торрингом и французским посланником Шавиньи.

Эти колебания молодого наследника затормозили мирные переговоры, и с целью оказать давление на Максимилиана III, Мария Терезия приказывает австрийской армии начать новое наступление. Амберг и Фильсхофен были взяты, баварская армия под командованием генерала Торринга и союзная франко-гессен-пфальцская армия были отброшены и вынуждены были отступать.

Торринг решает отвезти союзные баварско-гессеские войска за реку Лех. Командующему французской армией генералу Анри де Сегюру не сообщили об этом маневре, и он стал ждать около незащищенного Пфаффенхофена подкреплений под командованием генерала Цастрова шедшей на соединение с ним из Пфальца, подкрепления прибыли 14 апреля. На следующий день Сегюр также решает отступить за реку Лех. Австрийцы, зная о слабости позиций французской армии, к тому времени уже достигли Пфаффенхофена с армией численно превосходящей французов.

Битва

Сначала австрийцы атаковали Пфаффенхофен но были встречены огнём французов. Однако, австрийцам все же удалось взять город, сражаясь за каждый дом, во время захвата города ожесточенные упорностью французов, хорватские пандуры не брали тех в плен, что стало причиной больших потерь убитыми среди французов.

Между тем, Сегюр поспешно взводил оборонительные позиции вокруг холма к западу от города. Но, прибывали все новые и новые австрийские части, основной армии Баттьяни, Сегюр был вынужден дважды отступать, чтобы избежать окружения. Услышав сигнал к общему отступлению, солдаты прибывшие из Пфальца запаниковали и бросились бежать. Сегюр с величайшим трудом в предотвратил панику среди своих французских солдат.

Отступающая армия преследуемая по пятам пандурами и гусарами, несла большие потери.

Только после того, как французские и пфальцские войска переправились через реку Пар в Хоэнварте в 18:00, австрийцы прекратили преследование. Измотанная армия вышла к реке Лех на следующий день в 11:00 и разбила лагерь. Однако на следующее утро неожиданно появилась австрийская армия, и бросив весь обоз союзники переправились через реку Лех. Лишь сожжение моста предотвратило полную катастрофу союзной армии.

Сегюр потерял много войск и припасов, но поддержание строгой дисциплины помешало полному уничтожению его армии.

Последствия

На следующий день после сражения, Торринг был отстранен от командования, партия мира взяла вверх. Через неделю, Максимилиан III заключил мирный договор в Фюссене с Австрией.

Максимилиан III признал Прагматическую санкцию. Он также отказался от претензий своего отца на Богемию и императорскую корону и обещал поддержать имперскую кандидатуру мужа Марии Терезии, Франца I, который стал императором 13 сентября 1745 года.

Сражение при Пфаффенхофене устранило Баварско-Богемский театр военных действий, и позволило австрийцам бросить освободившиеся войска на другие направления в Силезию, Италию и Австрийские Нидерланды.

Литература

• Bezzel, Oskar: Geschichte des kurpfälzischen Heeres in den Kriegen zu Ende des 17. und im Laufe des 18. Jahrhunderts, Vierter Band, 2. Teil, München: Verlag Bayerisches Kriegsarchiv, 1928, S. 375—378)
• Staudinger, Karl: Geschichte des kurbayerischen Heeres unter Kurfürst Karl Albrecht (Kaiser Karl VII.) und Kurfürst Max III. Joseph 1726 −1777, Dritter Band, Zweiter Halbband, München: J. Lindauersche Buchhandlung (Schöpping), 1909, S. 891—893.
• Hofmann, Peter: Kriege unter der Regierung der Kaiserin-Königin Maria Theresia. Österreichischer Erbfolgekrieg 1740—1748, VI. Band, Wien: Verlag von L. W. Seidel & Sohn, 1902.

Отрывок, характеризующий Сражение при Пфаффенхофене

– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.