Богатырёв, Григорий Николаевич

Григорий Николаевич Богатырёв
поручик Григорий Николаевич Богатырев, командир 59-го транспорта 3-й Манжурской армии, октябрь 1905 года
Дата рождения	31 декабря 1875(1875-12-31)
Место рождения	Саратов, Российская империя
Дата смерти	28 сентября 1944(1944-09-28) (68 лет)
Место смерти	Саратов, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Сражения/войны	Русско-японская война, Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии

Григорий Николаевич Богатырёв (31 декабря 1875 года, Саратов — 28 сентября 1944, Саратов) — царский, советский офицер. Командир 185-го Башкадыкларского пехотного полка.

Биография

Григорий Николаевич родился 31 декабря 1875 года в Саратове.

Окончив классическую гимназию и Казанское пехотное юнкерское училище, в 1897 году произведен в первый офицерский чин.

Боевой путь

«Орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом за русско-японскую войну, где поручик Богатырев командовал транспортным взводом, поставляя снаряжение и боеприпасы 3-ей Манжурской армии в район китайского Мукдена».

— Приказ войскам по армии № 431 от 31.10.1905

В Саратовском музее боевой славы хранится знамя 185-го Башкадыкларского пехотного полка входящего в состав 47-й пехотной дивизии, располагавшейся на территории губернии, врученное по случаю 100-летия части в 1911 году, а командир 12-й роты штабс-капитан Богатырев «имеет право на ношение бронзовой медали в память 300-летия царствования дома Романовых».

Всю Первую мировую войну Григорий Николаевич провел в окопах Юго-Западного фронта. Только в 1915 году «за отличия оказанные в боях против неприятеля» ему пожалован Орден Святого Станислава 2-й степени, Орден Святой Анны 2-й и 3-й степеней и Орден Святого Владимира 4-й степени.

Май 1916 года. Начало легендарного Брусиловского наступления (Брусиловский прорыв). Самой значительной войсковой операции русской армии Первой мировой, когда войска Юго-Западного фронта, во главе с генерал-адъютантом А. А. Брусиловым, прорвали позиционную оборону австро-венгерских войск и заняли значительную территорию Западной Украины. Башкадыкларский 185-й пехотный полк в составе 47-й пехотной дивизии в эти дни входил в 16 армейский корпус 7-й армии Юго-Западного фронта.

«С утра 27 мая 16-й армейский корпус перешел в наступление… Прорвав первую оборонительную полосу австрийцев, корпус организует преследование и к исходу 28 мая выходит своим правым флангом ко второй оборонительной полосе по реке Стрыпа.» Это — сухие сводки боевых донесений. А продолжение — выписка из приказа командующего 7-й армии Д. Г. Щербачёва:

«Приказом командующего 7 Армии от 21 июля с.г. за № 863 подполковник Г. Н. Богатырев награждён орденом Святого Георгия 4-й степени за то, что 31 мая 1916 года, командуя 1 батальоном 185-го Башкадыкларского пехотного полка, несмотря на сильное сопротивление австрийцев, овладел деревней Бобулинце и, повернув на север, овладел высотой 365, выйдя этим в тыл противнику, державшемуся на участке по реке Стрыпа южнее деревни Куйданов. Заняв высоту 365, облегчил переправу через реку Стрыпа остальным частям полка и способствовал решительному поражению австрийцев. При этом захватил около 1500 пленных и 10 пулемётов.»

В тот же день подполковник Богатырев был контужен разрывом тяжелого снаряда и на два месяца выбыл из рядов боевых частей.

Примечательно, что даже австрийские генералы писали в своих донесениях, что «прорыв на нижней Стрыпе стал эпидемическим…», оправдывая своё отступление потерей связи между частями и «потрясением среди войск».

По мнению историков, «Брусиловское наступление положило начало общему перелому хода Первой мировой войны в пользу стран Антанты».

20 апреля 1917 года Приказом по Армии и флоту полковник Богатырев утверждён в должности командира 185-го Башкадыкларского пехотного полка.

После Октябрьской революции Григорий Николаевич был избран на общем собрании полка его командиром. И командовал этой славной воинской частью вплоть до её расформирования в начале лета 1918 года.

В рядах Красной армии Григорий Николаевич служил преподавателем на курсах красных командиров Кавказского фронта. Получил личную благодарность командующего фронтом К. Е. Ворошилова «за проявленную энергию по воспитанию и боевую подготовку курсантов».

После демобилизации

В 1922 году демобилизовался по возрасту и здоровью. Контузия давала о себе знать. Работал в родном Саратове на различных хозяйственных должностях в Управлении Рязано-Уральской железной дороги.

Богатырев Григорий Николаевич умер 28 сентября 1944 года. Похоронен в Саратове на Воскресенском кладбище.

Награды

• Орден Святого Станислава 2-й и 3-й степени;
• Орден Святой Анны 2-й и 3-й степеней;
• Орден Святого Владимира 3-й(?) и 4-й степеней;
• Орден Святого Георгия 4-й степени.

Источники

• Австро-венгерский отчет мировой войны 1914—1918 гг., т. IV, стр. 465.
• ЦВИА, фонд 2067, дело 5314, лл. 363 и 370.

Отрывок, характеризующий Богатырёв, Григорий Николаевич

– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.