Большой Буэнос-Айрес
Поделись знанием:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
Большо́й Буэ́нос-А́йрес (исп. Gran Buenos Aires, GBA, исп. Área Metropolitana de Buenos Aires, AMBA) — агломерация на востоке Аргентины. Включает в себя столицу Буэнос-Айрес и прилегающие пригороды на территории провинции Буэнос-Айрес[1]. Обычно под Большим Буэнос-Айресом понимают сам город и 24 округа-пригорода, реже включают и другие прилегающие населенные пункты.
Площадь агломерации составляет около 6 000 км ², из них 200 км ² — это территория федерального округа. Также иногда к Большому Буэнос-Айресу относят и агломерацию Большой Ла-Платы с площадью 1 200 км ². Поэтому общая площадь Большого Буэнос-Айреса составляет 7 200 км ².
Содержание
Население
Численность населения агломерации Большой Буэнос-Айрес составляет 12 701 364 человек (перепись 2010), из которых 2 891 082 человек проживает в столице Аргентины, 9 910 282 человек — в пригородной зоне (24 округа) и 0,79 млн человек в Большой Ла -Плате[2].
Население собственно города Буэнос-Айрес с 1940-х годов уменьшается, одновременно отмечается тенденция роста числа жителей пригородов, за счет чего население Большого Буэнос-Айреса растет.
Деление
Большой Буэнос-Айрес условно делится на:
- Федеральный округ — город Буэнос-Айрес
- Пригороды Буэнос-Айреса. Согласно определению Национального института статистики и переписей (INDEC), к ним входят 24 округа провинции Буэнос-Айрес[1], в частности:
- Полностью урбанизированные округа (14):
| Округ | Площадь, км² | Население, чел.(2010)[3] | Административный центр |
|---|---|---|---|
| Авельянеда | 55,2 | 340 985 | Авельянеда |
| Висенте-Лопес | 34,0 | 270 929 | Оливос |
| Итусайнго | 38,5 | 168 419 | Итусайнго |
| Кильмес | 125,0 | 580 829 | Кильмес |
| Ланус | 45,0 | 453 500 | Ланус |
| Ломас-де-Самора | 89,0 | 613 192 | Ломас-де-Самора |
| Мальвинас-Архентинас | 63,8 | 321 833 | Лос-Польворинес |
| Морон | 52,0 | 319 934 | Морон |
| Сан-Исидро | 21,0 | 291 608 | Сан-Исидро |
| Сан-Мигель | 83,0 | 281 120 | Сан-Мигель |
| Трес-де-Фебреро | 46 | 343 774 | Касерос |
| Урлингам | 35,4 | 176 505 | Урлингам |
| Хенераль-Сан-Мартин | 56,0 | 422 830 | Сан-Мартин |
| Хосе-Клементе-Пас | 50,1 | 263 094 | Хосе-Клементе-Пас |
2.2. Частично урбанизированные округа (10), вошедшие в состав агломерации в середине ХХ в.:
| Округ | Площадь, км² | Население, чел.(2010)[3] | Административный центр |
|---|---|---|---|
| Альмиранте-Браун | 129,3 | 555 731 | Адроге |
| Берасатеги | 188,0 | 320 224 | Берасатеги |
| Эсейса | 237,0 | 160 219 | Эсейса |
| Эстебан-Эчеверрия | 29,0 | 298 814 | Монте-Гранде |
| Ла-Матанса | 325,7 | 1 772 130 | Сан-Хусто |
| Мерло | 170,0 | 524 207 | Мерло |
| Морено | 186,1 | 462 242 | Морено |
| Сан-Фернандо | 950,0 | 163 462 | Сан-Фернандо |
| Тигре | 220,0 | 380 709 | Тигре |
| Флоренсио-Варела | 190,0 | 423 992 | Флоренсио-Варела |
3. Округа пригородной зоны агломерации (6), которые еще не являются фактически пригородами Буэнос-Айреса, но в ближайшее время могут ими стать:
| Округ | Площадь, км² | Население, чел.(2010)[4] | Административный центр |
|---|---|---|---|
| Эскобар | 277,0 | 210 084 | Белен-де-Эскобар |
| Маркос-Пас | 470,0 | 53 462 | Маркос-Пас |
| Пилар | 352,0 | 298 191 | Пилар |
| Пресиденте-Перон | 120,7 | 25 415 | Герника |
| Сан-Висенте | 666,0 | 59 708 | Сан-Висенте |
| Хенераль-Родригес | 360,0 | 87 491 | Хенераль-Родригес |
4. Агломерация города Ла-Плата (3 округа), которая тесно связана с соседним Буэнос-Айресом:
| Округ | Площадь, км² | Население, чел.(2010)[4] | Административный центр |
|---|---|---|---|
| Бериссо | 135,0 | 88 123 | Бериссо |
| Энсенада | 135,0 | 55 629 | Энсенада |
| Ла-Плата | 926,0 | 649 613 | Ла-Плата |
Также иногда 24 пригородные округа Буэнос-Айреса разделяют на пояса, или кольца, в зависимости от расстояния до столицы:
- Первое кольцо: Авельянеда, Ланус, Ломас-де-Самора, Ла-Матанса (частично), Морон, Трес-де-Фебреро, Сан-Мартин, Висенте-Лопес, Сан-Исидро
- Второе кольцо: Кильмес, Берасатеги, Флоренсио-Варела, Эстебан-Эчеверрия, Эсейса, Морено, Мерло, Мальвинас-Архентинас, Урлингам, Итусайнго, Тигре, Сан-Фернандо, Хосе-Клементе-Пас, Сан-Мигель, Ла-Матанса (частично), Альмиранте-Браун
- Третье кольцо: Сан-Висенте, Пресиденте-Перон, Маркос-Пас, Хенераль-Родригес, Эскобар, Пилар
Другое деление осуществляется по географическому принципу:
- Северная Зона состоит из округов Висенте-Лопес, Сан-Исидро, Сан-Фернандо, Тигре, Хенераль-Сан-Мартин, Сан-Мигель, Хосе-Клементе-Пас, Мальвинас-Архентинас, Пилар. Характеризуется большим количеством состоятельных районов, а также важных индустриальных центров, прежде всего автомобилестроительных и фармакологических. Прибрежная зона — важный очаг туризма. Здесь также находится большое количество морских клубов.
- Западная зона состоит из округов Ла-Матанса, Морено, Мерло, Морон, Маркос-Пас, Урлингам, Итусайнго, Трес-де-Фебреро. Это очень индустриализированная и урбанизированная зона. В последнее время значительную часть населения составляют мигранты. Важнейшим округом является Ла-Матанса.
- Южная Зона состоит из округов Авельянеда, Кильмес, Берасатеги, Флоренсио-Варела, Ланус, Ломас-де-Самора, Альмиранте-Браун, Эстебан-Эчевериа, Эсейса, Пресиденте-Перон и Сан-Висенте. В этой зоне традиционно с XIX в. располагались очаги промышленности, в частности мясокомбинаты. От города Буэнос-Айрес и Западной зоны отделена рекой Матанса-Риачуэло. Здесь обитают преимущественно бедные слои населения. Со столицей зона совмещена автодорогами Буэнос-Айрес — Ла-Плата, Эсейса — Каньюэлас, Камино-Негро, улицами Иполито Иригоэна и Бартоломео Митре, а также железной дорогой им. Генерала Рока.
Напишите отзыв о статье "Большой Буэнос-Айрес"
Примечания
- ↑ 1 2 www.indec.gov.ar/nuevaweb/cuadros/4/folleto%20gba.pdf
- ↑ [www.censo2010.indec.gov.ar/preliminares/cuadro_totalpais.asp Censo 2010 Argentina]
- ↑ 1 2 [www.censo2010.indec.gov.ar/preliminares/cuadro_24.asp Censo 2010 Argentina]
- ↑ 1 2 [www.censo2010.indec.gov.ar/preliminares/cuadro_resto.asp Censo 2010 Argentina]
Ссылки
- [www.gba.gov.ar/mapas/provincia.html Интерактивная карта Большого Буэнос-Айреса] (исп.)
- [www.indec.mecon.ar/censo2001s2_2/ampliada_index.asp?mode=04 Население Большого Буэнос-Айреса] (исп.)
- [www.atlasdebuenosaires.gov.ar/ Атлас Большого Буэнос-Айреса] (англ.) (исп.)
Отрывок, характеризующий Большой Буэнос-Айрес
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
