Борнит

Борнит
Борнит, скелетный кристалл 7см. Жезказган, с mindraw.web.ru/
Формула	Cu5FeS4
Физические свойства
Цвет	Медно-красный, индиговый
Цвет черты	Тёмно-серая до чёрной
Блеск	Металлический
Прозрачность	Непрозрачный
Твёрдость	3 — 3,5
Спайность	Несовершенная по (111)
Излом	Раковистый; хрупок
Плотность	4,9 — 5,3 г/см³
Сингония	Ромбическая
</div></div>

Борни́т — минерал, Cu₅FeS₄ . Назван в честь чешского минералога И. Борна. Устаревшие синонимы — «колчедан пёстрый медный», «пурпур медный». Имеет две полиморфные модификации: высокотемпературная (больше 228 °C) модификация — кубически-гексаоктаздрическая, и низкотемпературная (меньше 228 °C) — тетрагонально-скаленоэдрическая.

Свойства

Цвет сложный и отличается характерным непостоянством: на свежем изломе между бронзово-жёлтым или медно-красным до индигово-синего, с течением времени быстро изменяется до пёстрого жёлто-оранжево-красно-синего за счёт образования на поверхности окисной плёнки с побежалостью. Блеск металлический. Твердость 3. Очень хрупкий. Плотность 4,9 — 5,3. Спайность несовершенная по (110), излом раковистый. Растворим в HNO₃.

Химический состав непостоянен. Теоретически, согласно химической формуле Cu₅FeS₄, он должен быть следующим: Cu — 63,3 %, Fe — 11,2 %, S — 25,5 %. Однако состав борнита колеблется в значительных пределах, так как этот минерал способен содержать в себе в виде твёрдых растворов халькопирит и халькозин.

Сопутствующие минералы

Кварц, кальцит, халькозин, халькопирит, пирит, энаргит, магнетит.

Происхождение и месторождения

Борнит может иметь как эндогенное, так и экзогенное происхождение. Борнит эндогенного происхождения встречается в некоторых средне- и низкотемпературных гидротермальных месторождениях. В ряде случаев он содержит микроскопические, обычно пластинчатые включения халькопирита. В парагенезисе с ним, кроме халькопирита, встречаются: эндогеный халькозин, галенит, сфалерит, пирит и др. Экзогенный борнит широко бывает развит как наиболее ранний вторичный сульфид в виде неправильных жилок, каёмок или сплошных масс. По сравнению с другими вторичными сульфидами меди является менее устойчивым и легко разрушается в условиях выветривания.

Сравнительно редкий, крупные скопления не образует. Обычно в виде вкрапленности или прожилков в кварце или кальците в ассоциации с другими сульфидами меди. Также отдельные, обычно плохо образованные небольшие кристаллы в пустотах и на стенках трещин. В близповерхностных условиях неустойчив и легко разрушается при выветривании или превращается в халькозин и ковеллин. В незначительных количествах встречается на многих месторождениях Урала в верхних зонах вторичного сульфидного обогащения. Также месторождения Джезказган и Саяк (Казахстан), медистые сланцы Мансфельда (Германия), Любин близ Легница, (Польша), Словения, Бьютт (Монтана, США), Цумеб (Намибия).

Ссылки

• [wiki.web.ru/wiki/Борнит Борнит в Геовикипедии]  (рус.)
• [webmineral.com/data/Bornite.shtml Борнит в базе webmineral.com]  (англ.)

Литература

• Левинсон-Лессинг Ф. Ю. Борнит // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Борнит

Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.